anlazz

Недавно я  писал о том, что в настоящее время можно наблюдать завершение того проекта, который принято именовать «русский мiр». Однако только этим дело, судя по всему, не ограничивается – поскольку события в Армении показали, что в настоящее время происходит еще более значимое явление. А именно – постепенное исчезновение самого понятия «постсоветского пространства». Разумеется, не в географическом и даже не в историческом плане –напротив, тут его позиции только укрепляются, поскольку становится понятным, что указанный регион серьезно отличается от всего остального мира. (В том числе и уже не раз помянутой аномальной любовью к Западу вообще и США в частности.)

Изменения происходят в несколько иной области. А именно – в плане того, что чем дальше, тем сильнее происходит снижение значимости указанной территории для существующих на ней социумов и отдельных граждан. (Прежде всего, для России – однако только потому, что в остальных государствах этот процесс начался намного раньше. ) То есть – чем больше проходит времени, тем менее существенным становится тот факт, что все они еще не так давно составляли одну большую страну. И хотя подобное развитие событий является не просто естественным, но и более, чем очевидным –чем дальше в прошлое уходит момент совместного существования, тем менее значимыми становятся старые связи по сравнению со вновь образованными – однако многие до сих пор еще не могут принять подобное. Для них постсоветское пространство продолжает оставаться неким временным состоянием СССР. Который вот-вот будет вновь восстановлен. Для этого даже термин придумали особый – «СССР 2.0».

Ну, и разумеется, сторонники данной идеи постоянно выискивают признаки начала указанного восстановления. Например, в пресловутом «Таможенном союзе» - который очень быстро потерял значение именно таможенного союза и был воспринят именно в подобном плане. Что, кстати, привело к провалу данного проекта – поскольку крайне полезная в экономическом плане идея оказалась неприемлема в политическом: правящие классы постсоветских республик восприняли ТС, как угрозу своему суверенитету. (Особенно ярко это проявилось на Украине, выступив одним из факторов к выбору радикально прозападного курса.) Поэтому даже в тех постсоветских государствах, где сохраняется еще некоторая адекватность среди руководства, идея «общего пространства» вызывает однозначное сопротивление. Что, в свою очередь, убеждает ее сторонников в своей правоте: дескать, если боятся, то значит, действительно это серьезное дело.

Однако при всем этом стоит понимать – подобное восприятие (и положительное, и отрицательное) исключительно субъективно. Поскольку в реальности происходит совершенно противоположный процесс – переформатирование постсоветской территории под совершенно иные задачи. А именно – под складывающиеся блоки будущего предвоенного раздела мира, связанные в свою очередь с «размыванием» того состояния, которое можно назвать «постсоветизмом» или «глобализмом». ( Read more... )

Итак, основная проблема, порождающая советский «дефицит», состояла в снижении роста производительности труда. Впрочем, не только. Можно даже сказать, что именно указанный момент и являлся ключевым в процессе перехода Советского Союза от развития к деградации и гибели. Подобная мысль, впрочем, может показаться банальной – однако стоит понимать, что проблема с производительностью в СССР проявлялась несколько иначе, нежели во всем остальном мире. Например, она совершенно не влияла на экономику, как таковую – точнее, на то, что обычно понимается в подобном плане. То есть – снижение указанного роста не приводил к биржевым и финансовым кризисам, к массовому разорению предприятий и прочим неприятным вещам. (Вроде безработицы, увеличения преступности или снижения уровня жизни граждан.)

Скорее, наоборот – вне зависимости от того, возрастало ли количество производимых изделий на одного работника или нет, уровень его потребления понемногу увеличивался. Ну элементарно же: вне общественного богатства все равно росло вне зависимости от того, была ли «производная» этого роста высокой или низкой. (Или вообще, отрицательной.) То есть – дома строили, хлеб растили, ботинки шили, пускай и в меньшем количестве, нежели было бы при увеличении производительности труда. Никто не разорялся, не закрывал заводов, не выбрасывал людей на улицы – в общем, пускай не так замечательно, но жизнь продолжалась. Так же можно сказать и про страну в целом: вне зависимости от того, какой был в ней экономический рост, абсолютная величина общественного богатства постоянно увеличивалась. Ну понятно же – все строится, создается, производится, какой же может быть результат? Вот если бы рабочие, вместо того, чтобы трудиться на заводах, пошли за пособием на биржу – то есть, стали бы не производить, а только потреблять – тогда да, возникли бы проблемы. Или, если бы произведенные товары вместо того, чтобы быть приобретенными гражданами начали бы уничтожаться – как это иногда делают на «благословенном Западе» в кризис – тогда можно было бы говорить о проблемах. А так…

В общем, нетрудно догадаться, что реально проблема производительности если и волновала советских людей и советских руководителей – то в несколько ином смысле, нежели это принято у капиталистов. Поскольку речь тут шла не о необходимости выживания в жесткой конкурентной борьбе – а о более мягком «соревновании с Западом» (жизненная важность которого очень сильно упала после достижения паритета) и вообще, о сохраняющихся с «давних времен» требованиях «двигать прогресс». Еще раз – подобные требования были не просто «мягкими», но еще и крайне условными: в том смысле, что советская экономика прекрасно работала в любом случае, а советские граждане в любом случае увеличивали бы свое потребление. (Даже если бы рост производительности стал нулевым.) Именно поэтому можно сказать, что никакого экономического кризиса, никаких экономических проблем СССР не испытывал до самого своего конца. И даже в 1989-1990 годах его экономика вполне успешно функционировалп, как производственная система – несмотря на то, что к этому времени был проведен ряд «стимуляционных» реформ, неизменно имевших своим результатом этой работы.

Однако если с точки зрения экономики страна была защищена от каких-либо проблем, то на более «высоком» системном уровне они не могли не возникнуть( Read more... )

Вот теперь, после того, как в прошлой части было рассмотрено явления «гипертрофии» конца СССР, мы можем понять: откуда взялась пресловутая идея «мягкой силы». И почему следование ей – равно, как и иным современным идеям – никогда не способно привести к успеху. На самом деле тут нет ничего сложного: дело в том, что указанное крушение СССР оказалось весьма неожиданным практически для всех. И для Запада, как такового, и для населения самой Советской страны, и для ее элиты. Наверное, главное состояние мышления 1990 годов можно назвать, как полное непонимание происходящего. Нет, конечно, существовало официальное объяснение, гласящее, что «проклятый совок» рухнул из-за своей природной неэффективности. Но, как можно легко догадаться, более-менее работало оно только, наверное, только до 1993 года. Поскольку после этого времени подавляющее число жителей страны смогло воочию убедиться, как выглядит настоящая неэффективность.

Но если убогая «Новая Россия», раздираемая бандитскими разборками и межнациональными конфликтам, все-таки прекрасно себе существовала, то что же тогда случилось с СССР? Ответ на этот вопрос начал даваться еще в начале десятилетия – со стороны т.н. «патриотической оппозиции». Которая сформулировала, в общем-то, удовлетворяющую всех версию: СССР проиграл в Холодной войне. Кстати, многие трактовали данный проигрыш буквально – отсюда и пошли разного рода разговоры про «оккупацию» (к которой тогда даже не прибавляли приставки «крипто»), про то, что реальные хозяева страны находятся за рубежом и т.д., и т.п. Однако, в любом случае, указанная идея оказалась крайне живучей – настолько, что не просто пережила указанное десятилетие, но и вошла, фактически, впоследствии в «официоз». По крайней мере, в настоящее время две указанные модели гибели СССР: из-за «природной неэффективности» и из-за «поражения перед Западом» – сосуществуют рядом друг с другом. Иногда образуя некую «смесь» - вроде того, что поражение произошло из-за неэффективности или неэффективность была из-за поражения. (В смысле, из-за того, что Запад смог «обхитрить советских властителей» и навязать им нужную форму поведения.)

Правда, при этом, как тоже можно легко догадаться, требовалось установить особое понимание поражения в Холодной войне – поскольку изначально не совсем понятным было, что же считать за таковое. К примеру, в 1950 -1960 годы существовала уверенность, что таковым может быть или потеря паритета в ядерном и обычном вооружении. А с этим у СССР был не просто порядок – а практически полный выигрыш: военное могущество страны возрастало весь период ее существования. В результате чего уже к 1970 годам стало понятно: никакие стратегии НАТО не способны привести к военной победе, причем, без разницы, с ядерным оружием или без. В результате был запущен процесс, названный впоследствии «Разрядкой», и представляющий собой ограничение наиболее затратных военных программ. То же самое можно сказать и про научно-техническую сферу, в которой СССР неизменно оказывался если не впереди, то вровень с противником. В результате чего до самого конца страны надежда на «супероружие», способное уничтожить Россию с гарантией собственного неуничтожения, могла существовать для Запада исключительно в мечтах. Ведь даже столь разрекламированная программа «Звездный войн» (SDI) оказалась для советской оборонки намного более реализуемой, нежели… для самих США. Последние так и не смогли создать действующих образцов «космического оружия», несмотря на то, что и по времени, и по финансам козыри были на их стороне.

Кстати, впоследствии с их (Штатов) стороны стали раздаваться голоса – радостно подхватываемые «местными» - что, дескать, не очень-то и хотелось. В том смысле, что указанная программа в реальности никогда не планировалась, как реальная – а должна была послужить для развала СССР путем экономического его истощения.( Read more... )

Наверное, главное ощущение от современного времени – это ложь. Непрерывные потоки всепроникающей лжи, охватывающие все и всех, не оставляющие ни малейшей незаполненной ниши. На лжи основывается политика – вся, и провластная, и оппозиционная. Ложь является основанием для экономики – начиная с названия смеси соевого белка с ошметками шкур и копыт «колбасой», и заканчивая уверениями «экспертов» в идущем экономическом росте. (Причем, последнее не зависит от с страны: экономика растет по всему миру, начиная с Украины и заканчивая США. Однако все производимые товары при этом отчего-то имеют одну общую надпись: made in China.) Ну, а что касается того, что обычно принято именовать новостями, то тут, разумеется, о чем-то, отличном от лжи, говорить не приходилось никогда. Другое дело, что сейчас тяжело понять: где желтая пресса, а где научная монография – поскольку содержание большинства научных трудов отличается от статей в «SpeedInfo» исключительно перечислением «солидных фамилий» и их регалий на первой странице. (Хотя, если вспомнить количество скандалов с теми же диссертациями, то удивление указанной ситуацией быстро проходит.)

Но самое забавное тут – даже не это. Вишенкой на торте в указанной картине тотальной лжи является то, что, наверное, наиболее активные «лжегенераторы» - у которых даже «который час» спрашивать бесполезно: соврут по привычке – любят по любому поводу поминать СССР. Дескать, вот тогда-то «не было правды». Выглядит это очень и очень специфически – старая шлюха, проповедующая нравственность, покажется тут слишком легким сравнением. Возможно, вот та же «женщина с пониженной социальной ответственностью», но ведущая свою проповедь в процессе… хм, своей трудовой деятельности… наверное, будет хоть каким-то приближением к указанному. В любом случае, представление о «лживости» советской жизни является одной из самых больших загадок текущей ситуации.

Точнее, была бы одной из самых больших загадок, если бы на нее не было бы простейшей отгадки. А именно – подобное представление является ни чем иным, как … рецидивом позднесоветского мифа. А точнее сказать, не просто рецидивом, а одним из базисов антисоветизма – господствующей сейчас идеологии. Но самое интересное в данной ситуации – это то, следствием чего же выступает указанный миф. Поскольку порождением его являлось… как раз низкое содержание лжи в советское время. Да, именно так: низкая лживость советского общества неизбежно вела к активному отрицанию данного порока даже в самых ничтожных количествах – в то время, как высокая лживость общества современного так же неизбежно ведет к исчезновению самой категории «ложное-истинное»( Read more... )

Я уже несколько раз обращался к теме о том, что же происходит в сфере образования последние два десятилетия – но, все таки, сделаю это еще раз. Просто потому, что указанная область является одной из наиболее характерных проявлений назревающего Суперкризиса – того события, которое должно покончить с существующим сейчас мировым порядком. Более того, именно образование одним из первых «почувствовало вкус нового мира» - то есть, того мироустройства, которое считается сейчас господствующим. (С глобализацией, торжеством США и либеральных ценностей, правами меньшинств и прочими способами изощренного прожирания созданного предками богатства.) Наверное, многие помнят этот момент, наступивший где-то в конце 1980 годов – когда неожиданно стало понятным, что полученные знания ничего не значат.

Кстати, интересно, что указанное явление оказалось присуще двум совершенно различным «подмирам»: умирающему миру постсоветского (а тогда еще позднесоветского) пространства. И, вроде бы, победившему и несущемуся на «всех парах» к прогрессу миру торжествующего Запада. Тем не менее, в обоих случаях происходило практически одно и то же: рост популярности идей о том, то наличие «формального образования» в этой жизни ничего не значит. С точки зрения жизненного успеха, разумеется – последнюю фразу, кстати, надо хорошо запомнить, поскольку она является ключом к указанной проблеме. Разумеется, конкретная реализация указанной модели различалось: если на Западе основным «героем» выступал пресловутый Билл Гейтс, миллиардер-айтишник, имевший в школе проблемы с успеваемостью и отчисленный из университета, то «у нас», разумеется, таковым стал «новый русский», вылупившийся то ли из перестроечного кооператора, то ли из комсомольского активиста, то ли просто из бандита. Однако так же вполне очевидно не имевший успехов в школьный и вузовский – если он был – период.

В общем, к началу 1990 годов сложилось стойкое убеждение, что отличники и ботаники – это очевидные лузеры, а реальные успехи показывают троечники и отчисленные. Впрочем, еще раз отмечу – речь в данном случае шла не о реальной ситуации, а о том, как она отображалась в общественном сознании. По сути, об «антиобразовательной мифологии», в рамках которой классическая школа представляла собой некий «заповедник тоталитаризма» (в лучшем случае –авторитаризма), занимающийся, в основном «подгонкой детей под единые стандарты». И, соответственно, убивающий их воображение – главный (согласно указанной модели) источник успеха в этом мире. А значит, если кто не желает прожить унылую жизнь обывателя – а кто из молодых этого хочет – обязательно должен «забить» на все предметы и заодно – на ненавистную «школьную дисциплину». И искать свою «реализацию» в другом месте.

Еще раз: лет тридцать назад подобное мнение вдруг стало практически общепринятым – официально его, разумеется, никто не высказывал, но неявно оно пронизывало почти всю информационную сферу. Будь ярким, будь креативным, не бойся неочевидных решений – и станешь знаменитыми и богатым! Со страниц «глянца» и из телеэкранов на обывателя смотрели разнообразные рожи – то есть, лики – модных артистов, певцов и тому подобных «звезд», открыто заявлявших о том, что всю жизнь они только и делали, что нарушали общепринятую мораль. (Пили, потребляли наркотики, совокуплялись со всем, что движется – вне зависимости от пола и возраста.) А в солидных бизнес-изданиях публиковали биографии очередных «миллионеров из трущоб», которые вместо того, чтобы учить сопромат и решать дифференциальные уравнения, придумывали что-то сногсшибательное. (Вроде «гаражного компьютера».)

Разумеется, любой человек, видевший все это, не мог смириться с подобным положением – в результате чего в последние три десятилетия в системе образования только и делали, как проводили разнообразные реформы. (Для того, чтобы «перестать убивать креативность», а напротив, начать ее развивать.) Самой знаменитой из них стала пресловутая «Болонская система», которая охватила практически все развитые и значительное число неразвитых стран. Но, разумеется, только ей дело не ограничивалось: попытки «повысить условную креативность через ликвидацию авторитарного подавления» - то есть, альфа и омега производимых реформ – делались и продолжают делаться самым различным способом. Вплоть до пресловутого «гендерного воспитания» - которое рассматривается, как одна из форм «освобождения личности». (Дескать, раз большая часть популярных артистов и певцов – педерасты – то значит, что-то в этом есть.)

Таким образом, можно было бы предположить, что по мере развертывания этого процесса мы можем увидеть необычайное количество успехов в самых различных областях. Однако на самом деле наблюдается совершенно противоположная тенденция. А именно – чем дальше, тем яснее становится понимание того, что лица. получившие современное образование имеют… ну, несколько более низкую производственную эффективность, нежели те, кто делал это в советское время( Read more... )

Пока вся страна выбирает «сами знаете кого», позволю себе отойти от политики. И обратиться к несколько иной, однако не менее важной, области человеческой деятельности – к образованию. (Впрочем, тоже не в первый раз.) Поводом к этому послужил не так давно написанный уважаемой Галиной Иванкиной пост, посвященный этой теме. В том посте в очередной раз разбирался вопрос о важных и неважных знаниях, даваемых в школе и вузе. А именно – действительно ли время, затраченное на обучение в указанных заведениях, может рассматриваться, как реально полезное. В качестве примера сомнения в этом сама Галина Иванкина приводит некую свою знакомую-«востоковеда и художницу», которая считает свои знания бесполезными, а вот стратегию своего сына – «видеоблогера», забившего на учебу, и занимающегося «монетизацией своего блога» - крайне удачной.

Собственно, именно с указанной дамой и спорит Галина, доказывая, что не обладающие элементарными навыками «видеоблогеры» вряд ли окажутся способными к какой-то деятельности за пределами своей узкой ниши. К сожалению, высказав это абсолютно верное утверждение, Иванкина не смогла до конца показать его смысл – в конце концов, сведя все к анекдотическому: что вы будете делать, если отключат электричество. И хотя данный вариант так же не стоит отбрасывать: например, для современной Украины это довольно вероятный сценарий – нельзя в течение нескольких лет ни копейки не вкладывать в инфраструктуру, и так подвергнувшуюся деградации со времен Союза – но, все-таки, он выглядит довольно натянутым. А вот гораздо более интересный пример – связанный с тем, что пресловутый «английский» у современной молодежи практически всегда оказывается связанным с довольно примитивными сферами, при выходе за пределы которых эта молодежь оказывается беспомощной – теряется в тексте.

Хотя, по идее, он характеризует роль образования гораздо более четко, нежели гипотетический апокалипсис с разрушением имеющейся инфраструктуры и актуализацией умения разжигать костер и выращивать морковь. ( Read more... )

Ну, вот и подошли мы к пониманию того, какие фундаментальные изменения протекают сегодня, сворачивая существования того мира, к которому мы привыкли. И который – как бы он не казался привлекательным – на самом деле является миром паразитическим, живущим исключительно утилизацией того, что было создано предками современных людей, а то и сами современными людьми (теми, кто постарше), однако в иную эпоху. В результате чего чем дальше, тем меньше становится вероятность дальнейшего существования указанной системы взаимоотношений людей, господствующих норм, правил и моделей поведения – то есть, экономической, политической и социальной системы, которая подразумевается в данном случае под словом «мир».

А значит – все ближе и ближе момент, в котором можно будем сказать: все, постсоветский период завершен, поскольку поддерживать текущее состояние больше невозможно. Запасы кончились: и инфраструктурные – за последние тридцать лет в дороги-электростанции-линии передач и т.д. старались не вкладываться. (Поскольку в это время были более прибыльные способы потратить деньги.) И человеческие – чем дальше, тем меньше современные люди оказываются способными к действиям с теми же сложными системами: техническими, инфраструктурными, научными. Кстати, эта проблема возникает по тем же причинам, что и проблема с инфраструктурой: за последние тридцать лет существовало столько «вкусных» и легких способов заработать, что особенно грызть гранит науки никто не хотел. За исключением, наверное, одних китайцев с корейцами – ну, там вообще не все, как у людей. (Впрочем, об этом будет сказано ниже.)

Ну, и в довершение ко всему – кончилось, что, в общем-то, кончится не может физически: идеи. Не в смысле «креативности» - то есть, разработки стратегии того, как надо впендюривать лохам очередную модификацию айфона. А в смысле наличия серьезных научных и технических разработок, способных полностью перевернуть привычное представление о мире. Так, как перевернули автомобили, электричество, авиация или, к примеру, вычислительная техника. Так вот – все последние достижения, включая Интернет, основывались на фундаментальных разработках 1950-1970 годов и ранее. Впрочем, что там фундамент – даже конкретные идеи было заложены в 1980-начале 1990 годов. (Смешно, но именно тогда был предложен концепт не только смартфона, но криптовалюты!) В результате единственное, что остается делать сейчас – так это вновь вытаскивать по каким-то причинам отложенные в свое время проекты и пытаться их оживить. Так было с электромобилями (известными с 1880 (!!!) годов), с фотовольтаикой или роботехникой.

Впрочем, говорить о том, как же сейчас плохо, можно бесконечно. Гораздо более интересным будет упомянуть о том, что именно подобное исчерпание сделанного ранее является необходимым периодом в процессе исторического развития.( Read more... )

В очередной раз обращаюсь к творчеству Яны Завацкой – которая обладает талантом поднимать крайне интересные темы. Вот и в этот раз она сделала это: затронула вопрос отчужденного и неотчужденного труда. Разумеется, не стоит думать, что до того этой проблемой никто не занимался – напротив, еще в позапрошлом веке Карл Маркс довольно четко показал, что и как происходит в современном обществе. В том смысле, почему отчуждается труд, как он отчуждается, и к каким последствиям этот процесс ведет для разных слоев общества. Собственно, на этом этапе разговор вообще можно завершать – отсылая всех к Марксу, а так же к Энгельсу, Ленину и т.д. (Сама Яна, кстати, именно так и делает.) Тем не менее, оказывается, что для огромного числа людей доказательства, сделанные классиками, являются недостаточными.

Именно поэтому приходится в очередной раз брать – и поднимать уже неоднократно разобранную тему. Впрочем, стоит признать, что современная реальность подкидывает нам еще более яркие примеры отчуждения, нежели те, что были полтораста или сто лет назад. Одним из таковых является такое проявление отчуждения труда, как массовое распространение обмана по всем сферам современного мира. Разумеется, это не значит, что раньше не обманывали. Конечно нет: как показывают культурные источники самых давних эпох (начиная с Гомера), умение врать всегда было присуще человеку классового общества. И не присуще человеку общества бесклассового – что так же давно вызывало известное удивление. Например, при контактах с теми же индейцами, которые поражала европейцев своей честностью. Настолько, что они создали образ «благородного дикаря» - правда, перед этим практически полностью уничтожив индейские цивилизации. (Показав тем преимущество вранья перед правдой в текущей ситуации.)

Впрочем, будучи включенными в классовые отношения – через активную торговлю с «бледнолицыми» - индейцы… очень быстро научились обману, и начали активно им пользоваться. Причем, даже тогда, когда они формально сохраняли все свои верования и прочую культуру – что, в свою очередь, прекрасно показывает истинный источник обмана. (Связанный вовсе не с религией и даже не с воспитанием – а с указанным выше отчуждением, которое при торговле проявляется в полной мере.) То же самое можно сказать и про любые другие народы – от полинезийцев до чукчей – которые, оказавшись связанными с системой товарного обмена, очень быстро усваивают казавшиеся неприсущие ранее им черты.


Однако, при всем этом, обман докапиталистического общества – то есть, мира, при котором шло, в основном, отчуждение продуктов труда – касался почти исключительно моментов товарообмена. (Добровольного – то есть, купли-продажи. Или недобровольного – собирания дани, полюдья, оброка, налога и т.д.) Даже выделялись определенные категории людей, для которых вранье рассматривалось, как «системное» качество. Это торговцы – базар вообще был одним из сосредоточения лжи – а так же мытари/откупщики и чиновники. Ну, и пресловутые «дворы» - то есть, сборища клиентов, лиц, живущих за счет раздачи господином благ – они, разумеется, так же всегда воспринимались, как место обмана. Однако всем этим точкам отчуждения в докапиталистическом обществе противопоставлялся «честный труд» - то есть, создание продуктов и товаров.

В капиталистическом мире ситуация изменилась.( Read more... )

Кто-нибудь задумывался о том, что же в современно мире является дефицитом? Не в обывательском плане, разумеется – то есть, не в том смысле, каких товаров нет в нынешних магазинах. (Хотя и с подобной точки зрения можно увидеть много интересного.) А в более глобальном смысле.) Ну, скажем, еще не так давно разного рода «эксперты» и «футурологи» очень любили нас пугать тем, что «что-нибудь кончится». Например, нефть. О том, что нефти больше не будет, начали говорить еще со времен образования пресловутого «Римского клуба». (В начале 1970 годов.) Тогда же начали «выставлять» границы периоду добычи нефти – наиболее популярной из них, кстати, был пресловутый 2000 год. Хотя высказывались вообще любые даты – главное, чтобы dct они отстояли от «точки прогнозирования» где-то на двадцать лет.

Однако прошли десятилетия, бесчисленное количество прогнозируемых «пиков добычи нефти» было пройдено – а она все не кончалась. Более того, после указанного «прогноза», сделанного Римским клубом, мир пережил два периода резкого подорожания указанного сырья: в конце 1970 и в 2000 годах – и, соответственно, два момента его удешевления. Причем, каждый раз выяснялось, что и тот, и другой процесс связан исключительно со сложными явлениями мировой политики и экономики: к примеру, «пик 1978» объяснялся тем, что известная организация под названием ОПЕК приобрела контроль над большей частью мировой нефти. (А последнее, как это не странно, вытекало из наступившего сворачивания «Разрядки» и начала нового витка Холодной войны – при которой США нужны стали хорошие отношения с арабами.) Ну, а «пик 2000» был –если кто помнит – связан с «Иракской войной» и ставкой тех же Штатов на обретение контроля над Ближним Востоком. (Который – как это стало понятным сейчас – оказался невозможным.)

То есть, несмотря на колоссальную важность нефти для современной цивилизации, для которой она является «кровью экономики», ей так и не удалось стать «настоящим» дефицитом. В том смысле, что, конечно, обладание ее источниками крайне ценно – но определяющего значения не имеет. (В этом смысле ставка США на то, чтобы стать снова экспортером нефти, сделанная в 2010 годах, оказалась ошибочной.) То же самое касается и любого другого сырья. Несмотря на то, что последнее выступает очень важным звеном в мировой экономической системе, сказать, что последняя зависит от данного фактора было бы преувеличением. Скорее наоборот: ни один серьезный экономический кризис последних десятилетий не произошел по причине исчерпания сырья. (Так что предположения «Римского клуба» оказались ошибочными.)

То же самое касается и «связанных с сырьем» областей – таковых, как, например, количество пахотных земель или пресной воды. ( Read more... )

«… Вот скажи мне, американец, в чём сила? Разве в деньгах? Вот и брат говорит, что в деньгах. У тебя много денег, и чего?. . Я вот думаю, что сила в правде. У кого правда - тот и сильней. Вот ты обманул кого-то, денег нажил, и чего, ты сильней стал? Нет - не стал! Потому что правды за тобой нет!...»

Вот мы и подошли к самому главному. К тому, в чем же состоит главная проблема современного общественного сознания, и как ее стоит решать. Кстати, указанный выше вопрос – о том, в чем же сила –я поставил в заголовок вовсе не случайно, поскольку именно в ответе на него и заключено столь необходимое нам решение. Как там сказал Бодров: «сила в правде». Может показаться, что это тривиальное морализаторство – ну да, правда лучше, чем ложь, а добро лучше, чем зло. Было бы о чем задуматься! Однако это не так. Во-первых, потому, что надо учитывать контекст, в котором приводится данный ответ. А контекст тут весьма специфический – криминальный боевик, снятый в рамках Zeitgeist’а 1990 годов. Состоящего в том, что «бабло всегда побеждает зло», ну а если помимо «бабок» есть еще и «пушка», то можно вообще ни о чем не задумываться. В подобном плане указанная фраза есть полное отрицание самих основ мироздания – а не банальность.

А, во-вторых, стоит понять, что же лежит за указанным понятием «правды». Ведь очевидно, что это не банальная антитеза лжи, а нечто иное. Некая высшая истина – то, что раньше относили к вопросам религии, ну, а теперь… Ну, а теперь относят к некоей «морали», когда и кем установленной – неизвестно, но, тем не менее, все еще существующей. Кстати, сколько было в Истории на нее нападок, сколько было попыток создать «безморальный мир» - особенно, после того, как религиозные догмы были отброшены! Но все равно, рано или поздно, мораль возвращалась в мир – а все «сверхчеловеки», поставившие себя за ее грань, неизбежно уходили в небытие.

Именно так случилось и в 1990 годы, когда эпидемия «утилизаторства», казалось, навсегда унесла в прошлое любые разговоры о добре и зле. «Обогащайся!» – таков был девиз десятилетия. Куй железо не отходя от кассы, растаскивай всю собственность, до которой можешь дотянуться – и мочи конкурентов, что мечтают сделать то же самое. Ведь кто сильнее – тот и прав! Все остальное – есть жалкий «совок», который навсегда остался в прошлом, и жалкие совки, пытающиеся что-то там «вякать» про нравственность и мораль. Пыль под ногами юберменшей в малиновых пиджаках. Выродки, не способные осознать прелесть свободы предпринимательства – и поэтому достойные быть лишь рабами у «настоящих людей». (Тогда во всех СМИ утверждалось, что всеми благами вокруг мы обязаны именно указанным «атлантам», а рабочие и крестьяне – лишь instrumentum vocale в их руках.)

И вдруг – с экрана телевизора открыто говориться о том, что не в деньгах сила, а в правде! (Фильмы тогда смотрели именно на телеэкране – кинотеатры были в глубоком загоне.) И оказалось, что это именно то, чего так давно ждала страна, что постепенно вызревало в общественном сознании, но никак не могло «выйти наружу». Именно эта «экстериоризация» и стала основанием того, что слабые по качеству фильмы Бодрова-Балабанова «Брат» и «Брат-2» оказались культовыми. ( Read more... )