anlazz | Entries tagged with футурология

Итак, как было сказано в предыдущем посте, переход от «мира современного» к «миру постсовременному» будет сильно напоминать переход от «прекрасной эпохи» к «ревущим 1920». Во время которого человек смог перейти от предельно индивидуализованного, заполненного различными ритуалами и «сакральностями» состояния «утонченного паразита» Серебряного века к активному преобразователю мира 1920-1960 годов.

Нет, разумеется, надо понимать, что на самом деле это крайне упрощенная трактовка событий – в том смысле, что те идеи, что стали актуальными после «перехода», вызрели и сформировались еще до него. Равно, как «вызрели и сформировались» до него те люди, что внедряли данные идеи в жизнь. (И это, разумеется, не говоря о том, что подавляющая часть людей до того были в состоянии эксплуатируемых, а не эксплуататоров.) Ну, и самое главное: понятно, что в действительности полное освобождение от «паразитизма» произошло только в одной стране мира – в России. По отношению же ко всем остальным государствам речь можно вести только о незначительном послаблении, об отмене только наиболее очевидных и «грубых» примеров данного явления – вроде императорских дворов и прочих остатков аристократического устройства. (И только впоследствии – когда сформировалась и «окрепла» «Советская тень» - можно стало говорить о более активном процессе «депаразитизации».)

Тем не менее, даже этого было достаточным для того, чтобы изменить значительно изменить образ жизни человечества. Например, в том плане, что основной массе населения был дан minimum minimorum возможностей для выживания – и этого оказалось достаточным, чтобы определенная часть этой массы отошла от «полуживотного существования», обретя тягу к знаниям и желанию изменять мир. Именно они и стали основанием того «технического прорыва», что произошел в указанное время. Разумеется, наиболее ярко этот процесс проявился в СССР – где миллионы полуголодных (но именно «полу») молодых людей толпами валили на лекции о покорении космического пространства, заполняли различные вечерние и фабрично-заводские школы, скупали на свои копейки дешевейшие брошюры о последних научных и технических достижениях и зачитывались ими допоздна в плохо протопленных комнатах. (Хотя и в Европе произошел значительный приток людей в средние и высшие учебные заведения.)

Уже через десять лет они стали теми инженерами, учеными и техниками, что создали основу «советского чуда» - той взрывной индустриализации, которая за десять лет превратила страны аграрную в страну индустриальную. Подобное изменение прекрасно показывает суть произошедших процессов, связанных с избавлением от «социального паразитизма». А именно: резкое увеличение конструктивности происходит уже в самом начале, еще до фундаментального изменения социума. (Т.е., радикальной смены производительных сил – индустриализации.) Точнее сказать – до «явного» изменения этих самых сил, поскольку «неявные» предпосылки данного процесса уже существуют.

* * *

Но об этом надо говорить отдельно. Тут же можно сказать только самое главное: то, что в «паразитическом обществе» - а точнее, в «развитом паразитическом обществе» - в действительности уже имеется немало людей, которые настроены конструктивно. Но они не могут реализовать свой конструктивный потенциал из-за определенных ограничивающих их причин, создаваемых данным обществом. В результате чего они вынуждены были влачить унылое существования, пытаясь встроиться в «паразитический мир», исполняя, в общем-то, противные им нормы и правила.( Read more... )

Итак, как было сказано в прошлом посте , время существования «современного мира» приближается к концу. И хотя понятно, что этот самый конец наступит не сегодня, и не завтра, однако его историческая близость очевидна. Поэтому неизбежно встает вопрос: что же будет после? В смысле: как будут устроены основные общественные системы после того, как «запас прочности» - заложенный во время «золотых десятилетий» - подойдет к концу? Ну, разумеется, с учетом того, что «тривиальные» варианты – вроде гибели всего человечества или погружения в средневековую дикость – тут можно убрать из-за их неинтересности. (Да и, если честно, малой вероятности такого развития событий.)

К счастью, у нас есть прекрасный пример, показывающий: что же будет в данном случае. Причем, он более, чем очевиден и очень хорошо изучен – и лишь вследствие инерции мышления не применяется в сравнении с текущей ситуацией. Речь, разумеется, идет о событиях, случившихся во втором десятилетии ХХ века, и вошедших в историю, как переход от «Прекрасной эпохи» к «ревущим двадцатым». Которые, по сути, и определили судьбу человечества вплоть до 1970 годов. Разумеется, этот переход был не одномоментен, происходил крайне сложно и трагично – включая в себя Мировую войну, падение и распад государств и начало Великой Мировой Пролетарской Революции. (Ну, и вообще, множество всего, включая испанский грипп.) Однако, в данном случае все это можно опустить. (И потому, что тема эта, сама по себе, крайне сложная. И потому, что на этот раз все может пойти несколько по иному.) Поэтому, ИМХО, лучше сразу перейти к указанию на главное отличие того времени, что наступило «за ним» от того, что было «до». (Т.к., в отличие от течения указанного «перехода», наступление «новой эпохи» является гораздо более детерминированным процессом.)

Так вот – основным трендом, определившим и 1920 годы, и последующее после них «пятидесятилетие», стал процесс, который можно охарактеризовать, как «десакрализация мира», как разрушение того множества «священных» образов и идей, коими характеризовалась Belle Epoque и все, что было до нее. Причем, стоит учесть, что эти «сакральности» не ограничивались «официальными религиями» и охватывали практически всю жизнь человека начала ХХ столетия. Да, именно так: – одни верили в государство, другие – в «незыблемость вековых основ». (Часто первый и второй «сакрум» совмещался.) Встречались и верующие в «демократию» - разумеется, подразумевая под оной «правильные механизмы» учета мнения хорошо знающих и образованных людей. (До ПМВ большая часть «демократий» была цензовая.) Ну, и разумеется, было множество поклонников различных оккультных учений, к которым (поклонникам) можно отнести практически всех «мыслителей» и «представителей культуры».

Наконец, не стоит забывать про веру в «естественную силу» человека, в «отбор лучших» - сиречь, в социал-дарвинизм, который тогда выглядел вполне респектабельным учением. И, как продолжение этого – про «веру в нации», в наличие некоего «исторического национального пути», сомнений в котором не было даже у самых ярых «борцов с режимом».(Тут можно вспомнить, как было встречено подавляющим большинством социал-демократов начало Мировой войны. В том смысле, сколько из них перешло на поддержку «своего правительства», с которые еще недавно боролись.)

* * *

В общем, верили все. Верили властители – в свое «божественное предназначение». Верили поэты в «вечную женственность», верили инженеры во «всемогущество техники» (именно верили, а не знали), верили мыслители в «победу воли» и экономисты в «великую иллюзию». Вера была основанием мира, она определяла поведение людей и их поступки – и начало Великой Войны, по существу, так же вытекало из этой самой веры. (Хотя с точки зрения «рацио» этот факт однозначно вел к катастрофе – что было предсказано Энгельсом еще за два десятилетия до случившегося.) И вот эта самая вера во всех ее ипостасях рухнула – а вместе с ней рухнула и та «великая цивилизация», что существовала во время Прекрасной Эпохи. Или, точнее, та цивилизация, что мнила себя «великой», но на самом деле была лишь тонкой пленкой на вершине огромного айсберга традиционной экономики и варварской эксплуатации бесправного большинства.

Которое, собственно, и несло на себе все затраты на «прекрасность» данной эпохи, не получая от этого ничего.( Read more... )

Господин Лукъяненко – если кто не знает, то это такой известный российский фантаст, автор нашумевших «Дозоров – решил в своем Фейсбуке пофантазировать на тему: что же будет «после короновируса». Ну да: желание законное, и к тому же, вполне лежащее в рамках профессиональных навыков писателя. Поэтому получилось довольно эпично – в том смысле, что «мир к прежнему состоянию не вернется» . Ну, и вообще: «Возрастет ценность реальной экономики…ценность медицины, биологии, как практической так и теоретической… Переформатируется система образования.» А так же изменятся оптимальные стратегии поведения в нашем мире: «Вы красили ногти в салонах красоты или стригли собак? Возможно, вам стоит освоить профессию медсестры или санитарки. Если совсем молоды - подумайте, сможете ли получить профессию врача.Вы хотели стать профессиональным спортсменом? Это хорошо, значит вы физически сильны, вы можете пойти служить в армию, работать в строительстве, в шахте и т.д.Вы планировали после школы пойти в юристы или экономисты? Подумайте о работе инженера. Они будут нужны.»

Разумеется, подобные изменения выглядят крайне желанными для очень многих. В том смысле, что повышенная ценность в современном мире совершенно бессмысленных занятий – кстати, главные из них у Лукъяненко предусмотрительно не приведены (о них будет ниже)– и, наоборот, хроническая недооценка занятий полезных, давно уже вызывает то ли раздражение, то ли досаду. В том смысле, что ситуация, в которой популярный блогер, известный спортсмен или популярный артист может получать намного больше, нежели врач, инженер или учитель, действительно выглядит нелогичной. (Ведь если не будет «работы» тех же деятелей эстрады, то ровным счетом ничего не изменится. А вот если исчезнут медики, то даже представить страшно, что произойдет!) Ну, и разумеется, надежда на то, что подобное положение изменится «хотя бы после вируса» оказывается вполне логичной.

* * *

Правда, несколько отрезвляет то, что подобные ожидания уже были. Скажем, после «кризиса 2008 года», когда, на какое-то время, «популяция российского гламура» (возьмем пока нашу страну) получила первый удар. Тогда многие тоже ожидали, что время «гламурных кис» обоего пола закончилось. И что вот-вот, и они пойдут заниматься настоящим делом – в смысле, убирать улицы, мыть полы и вытирать попы детям. Однако, как нетрудно догадаться, ничего этого не случилось. В том смысле, что после небольшого «провала» - с закрытием ряда глянцевых журналов и сокращением разного рода кинематографических и музыкальных тусовок – указанная категория вновь вернулась в жизнь. Уже в виде бесконечных «модных блогеров», разного рода коучеров и тренеров, специалистов по фитнесу и ногтевому сервису, ну и т.д., и т.п. Причем, в увеличившемся количестве и с увеличившимся уровнем доходов.

То же самое можно сказать и про 1998 год – который тогда так же был посчитан, как «конец среднего класса». Под коим тогда подразумевали разнообразных личностей, подвизающихся в процессе утилизации страны. (Понятно, что об уходе главных утилизаторов все разумные люди даже не задумывались – это с самого начала выглядело невозможными.) Причем, на какой-то момент также могло показаться, что это действительно произошло – и что быть тем же инженером в нашей стране может быть не менее выгодно, нежели «менеджером по маркетингу». Но уже в первой половине следующего десятилетия стало понятно, что все возвращается на круги своя – и что виртуальная экономика в любом случае побеждает реальную. (Собственно, упомянутые в предыдущем абзаце «гламурные кисы» и были следствием этого процесса.)

Нет, разумеется, нельзя сказать, что по сравнению с 1990 годами ничего не изменилось – некоторые подвижки в плане поддержки экономики реальной действительно были сделаны. Однако переменить «общественные приоритеты» они не смогли. Не удалось это сделать и после – ни в 2009, ни в 2015 году. Поэтому ожидать «смены парадигмы» после нынешнего кризиса вряд листоит. Нет, конечно, Лукъяненко – как писатель фантаст – может мечтать о чем угодно, включая прилет инопланетян. Однако все остальные должны понимать, что это – и контакт с иной цивилизацией, и то, что после короновирусной (или какой иной) эпидемии люди, создающие реальные ценности и поддерживающие само существование цивилизации будут цениться выше, нежели представители того же шоу-бизнеса – события, в общем-то, имеющие нулевую вероятность.

* * *

Впрочем, и причина этого явления, в общем-то, хорошо известна.( Read more... )

У Галины Иванкиной вчера вышел пост , посвященный проблеме «исчезнувшего будущего». То есть – почти полного исключения из господствующего дискурса фактора грядущего состояния человечества. Которое давно уже сменилось на очевидное засилье прошлого – упоминания о прошлом, споров о прошлом, мыслей о прошлом и т.д. Вплоть до возникновения идей … проектирования прошлого. Да, именно так – причем, в данную категорию можно отнести не только навязших в зубах (причем, еще лет пять-шесть назад) «попаданцев», но и вполне «академические» устремления создания «наиболее выгодной истории». Вершиной последнего можно считать украинский «Институт национальной памяти», однако, понятное дело, что занимаются подобными вещами практически все. Начиная от России – где лепят пресловутых «двуглавых орлов» на машины времен Великой Отечественной, и заканчивая США, в которых банально вычеркивают СССР из списка держав-победительниц во Второй Мировой войне.

Подобная «историческая вакханалия» практически полностью заполняет собой весь «проектный пул» современных людей, блокирую даже интерес к настоящему. Собственно, Галина Иванкина прекрасно написала про данную особенность: «…Слышится беспрестанное «Возродить!» Зачерпнуть из Леты. Жизнь с повёрнутой назад головой. Поиски гармонии — там. Выбор — велик: от славянского язычества до «социализма с человеческим лицом». Впрочем оно так во всём мире — со своими вариациями, и усталый Голливуд выдаёт ремейки и прочих «Рембо на пенсии». Во фразе Дональда Трампа насчёт great again ведущим словом является этот самый again. Опять, снова…» То есть: единственным способом решения текущих проблем сейчас видится некое «погружение в прошлое» с поиском нужного рецепта среди уже созданного там.

Впрочем, только «социально-политическими» вопросами «исчезновение будущего» не ограничивается. В иных сферах происходит тот же самый процесс. Вот, например, вчера я приводил ссылку на проект создания инкубатора для искусственного выращивания эмбриона. Который не только выступает отсылкой к идеям, бывшим популярным в 1950-1960 годы – когда, собственно, и зародилась подобная концепция – но и практически один в один повторяет облик создаваемых тогда устройств. (Если увидеть визуализацию данного «концепта», то можно подумать, что речь идет о каком-то бытовом устройстве из 1965 года.)Причем, подобная картина давно уже стала практически единственно-возможной. В том смысле, что само понятие «футуристический дизайн» сейчас парадоксальным образом отсылает к популярным решениям … 1960-1970 годов. А самом крайнем случае - к 1980-1990...

* * *

Да, именно так: о чем бы речь не шла – об архитектуре, автомобилях, бытовой технике или моделях одежды, везде «обращение к будущему» будет означать использование созданных в указанном времени образов и концептов.( Read more... )

На самом деле очень сложно понять: как же можно было быть коммунистом, скажем, в 1990 году? А ведь были тогда коммунисты… должны были быть – пускай и в ничтожных количествах. Однако как им было тяжело тогда: ведь, как казалось, все имеющиеся факты непреложно свидетельствовали о том, что их идеи проиграли! Что коммунизм, как таковой, несет с собой только нищету, разруху, жертвы и отсталость. Причем, для этого не требовалось даже вспоминать пресловутое «время Сталина» - поскольку и без него доказательств подобного хватало. Достаточно было «просто сравнить» то, как жили в СССР – и то, как жили за его пределами. (Или, вообще, уровень жизни в социалистических и капиталистических странах.)

Разумеется, сейчас понятно, что подобная простота много хуже воровства. (Хотя бы потому, что к указанному воровству, в конечном счете, и привела.) Но тогда, тридцать лет назад, подобный взгляд выглядел более, чем естественным. Поэтому неудивительно, что в указанный период практически единогласно была принята концепция т.н. «конца истории». Согласно которому пресловутый «либерально-демократический капитализм» является самым высшим проявлением человеческого духа. Акме, подняться над которым невозможно – и поэтому все попытки подобного подъема будут неизбежно вести только к страданиям.

Указанное положение получило название «конца истории» по одноименной работе Фукуямы. (Причем, именно в указанной трактовке – вне того, что данный господин действительно писал.) Отсюда неудивительно, что дальнейшая трактовка «развития цивилизации» практически целиком оказалась в «технической области»: т.е., полагалось, что техника будет совершенствоваться при сохранении текущих социальных отношений. (Разумеется, такая идея господствовала в западной футурологии и до появления концепции «конца истории», однако после нее она стала единственно возможной.) Более того – с будущего указанная модель невольно начала переходить и на прошлое: действительно, если не может быть ничего, кроме либерального капитализма, то почему раньше было по другому? Для объяснения того: «почему было по другому» - ну, в смысле тяжелого положения людей в прошлом, память о котором еще сохранялось – обыкновенно использовалось или указание на «техническую неразвитость». Или же происки пресловутых «тиранов» - кои, по некоей причине, постоянно «заводились» в течение всей истории.

* * *

Таким образом, практически вся человеческая мысль, посвященная изучению социального (и не только) развития в указанный период (1990 годы), была фактически «сдана в утиль». Причем, сюда относился не только марксизм, который был объявлен не просто заблуждением, но заблуждением крайне опасным, поскольку оно вело к попытками «преодоления Акме» - с соответствующими результатами. Но и практически все концепции, построенные на изменении социальных отношений и человеческой психологии. (Несмотря на то, что последняя с социальной сферой на Западе не связывалась, однако это не мешало и ее объявить «константой».) Вместо этого стала господствовать идея «вечной природы человека», которая напрямую выводилась из его «природных свойств». (Природа в этой системе заняла роль высшего Божества, главной задачей которого было деление людей на «достойных» и «недостойных».)

Причем – как уже говорилось выше – в рамках данной системы миропредставлений оказались не только сторонники текущего положения: т.е., все эти «либералы» и «евросоциалисты», «консерваторы» американского образца, сторонники «толерантности и мультикультурализма», борцы за права ЛГБТ, радикальные феминистки и трансгуманисты. (В общем, глобалисты самых различных видов.) Но и его противники, те, кто видел в наступившем мире угрозу для своего или «всечеловеческого» существования – т.е., разнообразные «антиглобалисты», ( Read more... )

Прочитал у Делягина о том, что – по мнению китайского издания Fenghuang wang – «если бы СССР не распался, страна была бы мировой державой, не уступающей США». Подумал, что данная мысль довольно интересна – не по отношению к Делягину, разумеется. Поскольку у него –как и у других системных политиков РФ (и иных государств) – особых потребностей к объективному пониманию мира не имеется: а зачем, если и так хорошо кормят. (Как говориться, раз попал в тусовку – то сиди и не чирикай.) Поэтому он может в бесконечный раз повторять о том, что: «…распад СССР не был предопределён, даже с учетом всех демографических и экономических проблем. Это было результатом ничтожества Горбачева, и в значительной степени заговора самой правящей тусовки…» . С тем же самым – в смысле, полностью нулевым – результатом.

Но вот про китайцев этого сказать нельзя – поэтому было интересно узнать, о чем же у них шла речь. Впрочем, ничего особо интересного в материале из издания Fenghuang wang – сиречь, «Феникса» по китайски – не нашлось. У них все оказалось так же стандартно : большая территория, огромный человеческий потенциал –впрочем, сводимый к количеству людей – а так же экономическая и военная мощь СССР. Наверное, тут не надо говорить о том, что данные вещи и без китайского «Феникса» хорошо известны большей части бывших советских людей. Другое дело, что тут (т.е. на бывшей территории великой страны) далеко не всем свойственен тот соптимизм, который присущ китайским журналистам. В смысле наличия их уверенности в том, будто указанных качеств СССР хватило бы для того, чтобы «идти нога в ногу с США» .

Скорее наоборот: огромное количество постсоветских людей уверено – или, по крайней мере, было уверено лет тридцать назад – что те вещи, которые показаны в приводимой статье, как очевидные преимущества, в действительности таковыми не являются. Более того, некоторые из них, такие, как, например, огромная территория или военная мощь – частью наших сограждан и сейчас рассматриваются скорее, как недостатки. («Была бы страна маленькая и без ракет – как Швейцария – тогда жили бы богато».) Ну, а в конце 1980 таковых было большинство. Поэтому утверждать о том, что «китайский вариант» рассмотрения «советской мощи» очевиден, нельзя.

* * *

Тем не менее, стоит сказать, что, в общем-то, здравое зерно в приведенной статье имеется. И состоит оно в том, что действительно СССР имел все возможности сохранить паритет с Соединенными Штатами в случае, если бы не распался. Более того – он имел все возможности для того, чтобы обойти текущего гегемона и перейти к дальнейшему изменению мира так же, как это было во времена «золотых десятилетий». (Т.е., в 1950-1970 годы.) Если бы смог пережить 1980-1990 годы.

Дело в том, что именно после указанного времени Советский Союз мог бы приобрести те качества, которые кардинально изменили бы его состояние. Я имею в виду два важных социальных процесса, должных в подобном случае изменить «лицо страны» и разрешить значительное число имеющихся у нее проблем. Это, во-первых, завершение процесса урбанизации и демографического перехода, которые начались в 1950 годах и полностью изменили советское общество. (Точнее сказать – могли бы его изменить, если бы оно сохранилось.) Ну, и во-вторых, изменение господствующего в стране типа производства которое с массового индустриального должно было бы перейти к гибкому автоматизированному (ГАП ). ( Read more... )

цах

Теперь – после того, как было показано, что же такое представляет из себя «темная долина», и что же нужно делать для того, чтобы избежать попадания в это самое место – в самый раз обратить внимание на то, насколько все это актуально для нас. В том смысле, что опасность попадания в данную «долину» только одним советским периодом не ограничивается. И для той же РФ оказывается вполне вероятной в будущем. Со всеми вытекающими последствиями.

Кстати, в данном плане забавно наблюдать за современными «алармистами», которые находят любые причины вероятного «кризиса», якобы способного привести к уничтожению РФ. На первом месте у них, конечно же, «транзит власти» - сиречь, уход Путина в 2024 году. (Ну да: ультраиндивидуалистическое мышление правых не способно к пониманию проблем за пределами конкретной личности.) На втором, разумеется, «майдан» - т.е., «цветная революция», которая, впрочем, приурочивается к той же дате. Ну, и т.д., и т.п. Приведенные «варианты», кстати, еще достаточно рациональные – на том уровне, на котором может быть «рационален» алармизм, как таковой. Поскольку по сравнению с идеей о том, что, скажем, «скоро весь мир введет против России санкции» или что «развитие зеленой энергетики приведет к отказу Европы от российского газа», или даже о том, что после эмиграции всех людей «со светлыми лицами» Россия рухнет, пресловутый «майдан» кажется верхом здравомыслия.

Однако подобная ситуация приводит к тому, что опасности, стоящие перед страной, вообще перестают ощущаться. Ну да: как в классическом примере с пастухом, кричащем «волк, волк» по любому поводу – до той ситуации, когда в существование волков просто перестают верить. Так что стоит еще раз указать на то, что реальные опасности для России существуют. Но – в отличие от популярных «страшилок» - они охватывают не одну область, а сразу нескольких. (Так же, как для СССР 1930 или 1980, или, например, для Российской Империи 1917 года.) И, что не менее важно, они подчиняются вполне прогнозируемым временным изменениям, причем начало последних лежит далеко от момента проявления. (Данный вопрос я уже рассматривал в постах, посвященных «точкам бифуркации».)

Указанные особенности делают «консервативный сценарий» - т.е., ориентацию на сохранение имеющегося – малореализуемой. (А точнее – не реализуемой совсем, ибо увидеть тот момент, в котором происходит бифуркация, невозможно по определению.) В результаите единственно рациональным способом деятельности оказывается, как уже было сказано в прошлом посте, «перепрыгивание» данной долины, т.е., ориентация на переход к некоему «миру будущего», который должен быть гораздо более подходящей для данного социума, нежели текущий. Впрочем, об этом будет сказано отдельно. Пока же стоит обратить внимание на другое – на то, что же представляет из себя указанная «темная долина» для РФ.

* * *

Которая оказывается связанной с совершенно иными процессами, нежели те, которых принято бояться. Тем не менее, поскольку на данную тему я писал уже неоднократно, то упомяну их тут относительно кратко. ( Read more... )

В предыдущем посте были рассмотрены процессы, происходящие сегодня с «профессиями» - то есть, с некоторым комплексом знаний и умений, необходимых для выполнения трудовой деятельности. И указано, что в современном обществе происходит очевидный процесс их «размывания» - т.е., снижения значимости, замены на чистую «должностную инструкцию». Иначе говоря, современный человек все чаще сводится к пресловутой «производственной функции», по существу, не отличающейся от производственной функции остального оборудования. (И так же «настраиваемой» в момент поступления в цех.)

Данное явление именуется «отчуждением труда», и известен он довольно давно – по крайней мере, в позапрошлом столетии его прекрасно знали. Собственно, именно тогда и начали говорить об «утрате профессий» - сравнивая ценность владения своим делом у индустриального рабочего с подобной ценностью у ремесленника предыдущих веков. Впрочем, в прошлом веке подобный процесс пошел еще дальше: во-первых, основным типом производства стал пресловутый конвейер – т.е., разделенный на самые элементарные операции производственный процесс. (Характерный не только для конвейерной сборки – но и для остальных видов работ.) Ну, а во-вторых, указанное отчуждение перестало быть привилегией «синих воротничков» - т.е., промышленных рабочих. Захватив и «воротничков белых» - т.е., людей, находящихся на инженерно-технических и управленческих должностях.

Причем, в данном случае указанный процесс пошел как бы не дальше, нежели у рабочих – в том смысле, что последние хотя бы физически «касаются» продуктов своего труда. Огромная же армия клерков –существенно выросших из-за усложнения производства в ХХ столетии – давно уже перестала что-либо видеть за пределами абстрактных отчетов. Поэтому где-то с середины 1970 годов именно указанную категорию стали считать наиболее отчужденными. Правда, тут сразу же стоит сказать, что полностью завершить подобный процесс тогда так и не удалось – по той простой причине, что давление «Советской тени» не давало отчуждению добраться до своей максимальной точки. По крайней мере, в т.н. «научно-технической сфере», где даже начали наблюдаться противоположные тенденции. Впоследствии обозначенные, как «развитие постиндустриализма», при котором «неотчужденные» ученые и инженеры прямо противопоставлялись конвейерным рабочим.

* * *

Но данный «постиндустриализм» в тоффлеровском смысле завершился в пресловутом 1991 году (на само деле, несколько раньше), когда гибель СССР поставила крест на созданной в 1970 году модели «экономики знаний». А значит, инженеры и ученые оказались поставленными в то же «стойло», что и остальные наемные работники – в том смысле, что отчуждение труда в указанной области начало нарастать рекордными темпами. В результате чего сейчас никого не удивляет, что стратегически важный код, управляющий устойчивость новейшего Боинга пишут безвестные индийские программисты за какие-то смешные деньги( Read more... )

Сейчас по всей блогосфере - и не только – «прокатилась» волна «плача по профессиям». Дескать, грядущая автоматизация приведет к сокращению самых массовых современных специальностей – начиная с водителей такси и заканчивая юристами. Что, в свою очередь, приведет к очень значительному изменению нашего мира – начиная с системы социального обеспечения и заканчивая образованием.

Более того – в некотором гипотетическом будущем подобный процесс приведет, вообще, к исчезновению массового «профессионализма», и превращение большинства людей в полных «неумех». Существующих то ли в качестве иждивенцев «на руках» некоей автоматизированной системы во главе с ИИ, то ли в виде бесправных поденщиков, живущих за счет случайных заработков. (Которые дает тот же ИИ.) Впрочем, понятно, что это примерно одно и то же – смысл только в «знаке».

Рассуждать на эту тему – с обязательным «слезливым» сожалением о «судьбе профессий» - любит, например, уже не раз помянутый Фритцморген. Однако понятно, что одним им число сторонников данного развития событий не ограничивается: судя по всему, они встречаются даже среди высшего руководства страны. (Скажем, пресловутая идея об «ограничении рабочей недели» вполне может вытекать именно из данного прогноза.) Но означает ли подобная «массовость» то, что данная идея верна? В том смысле, что действительно ли начало массовой автоматизации низбежно приведет к пресловутому «исчезновению профессий», и превращению всех людей в пресловутых «прекариев»-поденщиков, живущих за счет разовых заработков и подачек всемогущего ИИ?

* * *

Разумеется, нет. И дело тут даже не в том, что пресловутая «массовая автоматизация» в действительности идет гораздо медленнее, нежели кажется. В результате чего вместо автоматических заводов, кои – по прогнозам 1970-1980 годов – должны были стать массовым явлением уже в начале XXI века, мы до сих пор имеем лишь отдельные «вкрапления» автоматизированных линий. А уж о «домашних роботах» за пределами фантастики и говорить смешно: даже распространение примитивных роботопылесосов идет с черепашьей скоростью. (Хотя применяемые там технологии стали доступны еще в 1980 годах.) Развитие же т.н. адаптивных робототехнических систем, способных действовать в обычной – а не специально подготовленной – обстановке, до сих пор еще остается на «лабораторном уровне».( Read more... )

Наверное, прозвучит удивительно – но та катастрофа, к которой с каждым годом все очевиднее скатывается современный мир – на самом деле катастрофой не является. В том смысле, что она не является «наихудшим сценарием развития» - т.е., сценарием, который имеет максимальную вероятность привести человеческую цивилизацию к гибели. Причем, это касается даже самой худшей вероятности исторического движения, приводящей к Мировой войне. Конечно, это не значит, что последней нужно радоваться – просто надо понимать, что есть вещи еще хуже.

Собственно, и с самой МВ дело обстоит не сказать, чтобы просто. По той причине, что под данное название попадает довольно широкий класс конфликтов, характеризующихся высокой степенью вовлеченности в них всех имеющихся государств. По крайней мере, экономически значимых государств. Что, в свою очередь, связано с уже не раз помянутым стремлением к захвату и переделу рынков – главной ценности капиталистического мира. (Именно по этой причине начались и Первая, и Вторая Мировые войны.) Подобное положение накладывает на Мировую войну определенные ограничения. Состоящие, во-первых, в том, что данное действо не должно вести к тотальному уничтожению противника. (Поскольку он – потенциальный рынок, и «выжигать до тла» последний было бы глупо.) Именно поэтому, скажем, во Вторую Мировую войну не было массового применения оружия массового поражения. (Химического, бактериологического. Да и обычные бомбежки – судя по быстрому восстановлению промышленного потенциала ФРГ – так же были далеки от тотальных.)

А, во-вторых, это же приводит к высокой вероятности выхода из войны после развала крупного капитала в связи с его (капитала) деградацией. (Поскольку МВ не имеет «положительного решения» - т.е., одержать быструю победу в ней невозможно… ) Впрочем, глубоко вдаваться в динамику Мировых войн тут нет смысла. Можно только отметить, что даже при подобном развитии событий всегда существует немалый шанс избежать тотальной гибели развитого социума. (О том, что даже тотальный термоядерный удар не способен полностью уничтожить «жизнь на Земле» - как это утверждается в некоторых «страшилках» - наверное, говорить давно уже нет смысла: эта концепция была ложной с самого начала.) Поэтому даже в случае самого худшего развития событий идея «заворачиваться в простыню и ползти на кладбище» вряд ли выступает хорошей тактикой – тогда важнее будет другое…

* * *

Поскольку даже в этом случае существует вероятность выскочить из дурной бесконечности кризисов-суперкризисов тем же путем, что и в прошлый раз. (Т.е., в 1917-1945 году.) Т.е., через образование социалистического общества, выступающего единственной силой, способной остановить бесконечную череду войн раньше, нежели наступит полная деградация. Да, это будет непросто, да это приведет к большим проблемам для живущих – однако данный ужас будет иметь конец. В хорошем смысле. В отличие от иной ситуации, которая гипотетически оказывается хуже войны. (Включая даже маловероятное отбрасывание человечества в каменный век.) Это – т.н. «железная крышка» или «железная пята» олигархии. Т.е., некое условное общество, характеризующееся высоким уровнем разделения людей но «неокастовому» принципу, при котором возникает возможность полного управления их поведением.( Read more... )

Как известно, торговля в СССР 1960-1980 годов была далека от совершенства. Впрочем, далека от совершенства была и вся «сфера услуг» - все советское время существовавшая в условиях жесткого кадрового дефицита. Данный факт оспаривать невозможно – но одновременно с этим невозможно оспаривать и тот момент, что существенно улучшить данную ситуацию было очень и очень тяжело. Поскольку даже при условии понимания проблемы – а она, в целом, понималась, о чем свидетельствует, например, масса сатирических материалов – выделить дополнительные трудовые ресурсы сюда было очень сложно. Особенно, если понимать под этими ресурсами не просто людей – а людей, достаточно квалифицированных и мотивированных для того, чтобы не быть поглощенными «Серой зоной».

Это даже повышением зарплат не исправить, поскольку престиж торговли и «службы быта» в СССР времен «Золотых десятилетий» находился где-то около нуля. И представить, будто бы инженеры и рабочие с аэрокосмических предприятий (или, хотя бы, со строек новых городов), устремились бы в магазины и мастерские, практически невозможно. Так что указанная область просто была обречена оставаться в руках пресловутых «любителей торговли из-под прилавка», бракоделов-мастеров, вечно пьяных сантехников и грубиянов-администраторов в гостиницах. По крайней мере, так выглядит ситуация при рассмотрении ее в рамках господствующего в позднем СССР тренда.

* * *

Однако был и другой вариант – который значительно менял дело. По крайней мере, в системе торговли. (Хотя, конечно же, и в других областях «бытового обслуживания» нечто подобное могло бы быть применено.) И состоял он в переходе к автоматизации указанной области. Разумеется, не всей – однако даже те проблемы, что могли бы быть устранены подобным изменением, позволили бы улучшить жизнь советских людей на порядок и более. Причем, это относится даже не к «глобальным изменениям» - вроде создание системы автоматизированной торговой логистики, позволившей бы ликвидировать ситуацию, когда в одном месте не хватает тех или иных товаров, а в другом – они давно залежались на складах. (И разумеется, поставить на место пресловутых «заведующих базами», кои в позднесоветское время оказались целиком принадлежащими «Серой зоне».) Или к еще более серьезному изменению в виде строительства всеобщей системы управления, позволяющей связать гибкой обратной связью предложение и спрос в условиях фактически безденежной экономики. (Т.е. ОГАС.) Поскольку все эти фундаментальные изменения надо рассматривать отдельно.

Нет, речь идет о более простой и гораздо более примитивной системе, подобной современной «электронной торговле» - т.е., том, что давно уже реализовано и прекрасно работает даже в условиях капиталистической экономики. (С ее чудовищными издержками.) Начиная с тех же супермаркетов с их электронными кассами (хотя формально они к «электронной торговле» и не относятся), и заканчивая интернет-магазинами. Кстати, сейчас, наверное, мало кто будет спорить с тем, что очень часто данный способ торговли оказывается гораздо более удобным для покупателя, нежели привычные для нас «оффлайновые формы». А заодно – и гораздо менее затратным для продавца. (В том числе, и по «человекоресурсам», которые тут устремляются к нулю.)

Разумеется, в условиях рыночной экономики данный способ имеет и определенные недостатки. Например, в том плане, что приводимая в интернете информация часто носит манипулятивный характер, оказываясь весьма далекой от реальности( Read more... )

Пришла мысль о том, что на следующей «итерации развития» человечества – которая неизбежно наступит после завершения современного Суперкризиса – произойдет «отбрасывание» некоторых привычных для нас представлений. Например, о ценности «национальности». Причем, речь тут будет идти не только о пресловутом национализме, деструктивные проявления которого были, в общем-то, давно известны. А о более широком комплексе представлений, укладывающихся в данную сущность – включая и те, которые до сих пор считаются конструктивными и обязательными к сохранению. (Ну, а разумеется, говоря о «национальном» в данном плане, стоит понимать, речь идет не о «буржуазных нациях», с их первичность экономических систем, а о том, что принято относить к вопросам этнографии и «национальной культуры».)

Обыкновенно тут апеллируют к концепции того, что Л.Н. Гумилев называл «цветущей сложностью», т.е. уверенности в том, что чем больше культурное разнообразие – тем лучше. Разумеется, оспаривать данный тезис очень сложно – поскольку очевидно, что устойчивость любой системы, ее способность противостоять внешним изменениям определяется количеством имеющихся у нее подсистем. (Рано или поздно произойдет ситуация, в которой окажется задействована самая «экзотичная» подсистема.)
Поэтому в течение прошлого (а точнее – еще позапрошлого) столетия общепринятым считался тот факт, что все имеющиеся «национальные различия» необходимо было тщательно сохранять и изучать. Более того, они даже «подвергались развитию» - именно «подвергались», т.е., развивались искусственно. В том смысле, что в них вводились смыслы, ранее отсутствующие – вроде создания письменности, литературы на «нацязыках», эпосов (вроде «Калевалы»), кои объявлялись «аутентичными».

Правда, при этом в «обычной жизни» доминировали противоположные процессы – в том смысле, что весь этот «национальный колорит» с его песнями, танцами, одеждой и разнообразными обрядами с каждым годом оказывался все менее нужным для среднего человека. Который с радостью переодевался из национальной расшитой рубашки в интернациональный пиджак, вместо народных песен слушал разного рода «популярную музыку», и даже свое родное наречие стремился заменить на что-то другое. (Или, по крайней мере, вводил в свой родной язык «чужие слова» - причем, в массовом количестве.) Причем, это касалось не только «малых», но и «великих» народов: можно вспомнить, сколько слов было сказано про то, что «русские отказываются от своих корней». (Скажем, о деградации русского языка начали говорить еще с 1920 годов.)

* * *

В общем, до конца ХХ века казалось, что «национальное» является однозначной ценностью, требующей бережного отношения и развития – несмотря на все «национальные эксцессы».( Read more... )

Итак, цивилизация, вышедшая на «космический уровень» по умолчанию не нуждается в экспансии «классического образца». Поскольку разнообразные «природные ресурсы» ей не то, чтобы совсем не нужны – но они не являются для нее жизненно-важными. (Поскольку, в целом все, что ей надо – существует в ее звездной системе, пускай порой и в «рассеяном» виде.) Что же касается иногда приводимого в качестве «экспансиогенерирующего» фактора демографического давления, то оно, по существу, падает уже теперь. В период же перехода к «кооперативному» существованию данный момент исчезает вообще – поскольку теперь нет смысла в непрерывном производстве «человеческого мяса». (Причем, это происходит и в случае перехода к «искусственному воспроизводству» человека – и в случае сохранения «естественного» протекания данного процесса.)

Но не будет ли значить данный аспект полного «замыкания» цивилизации? В том смысле, что не приведет ли утрата конкуренции к тому, что будет выбран путь построения «общества безопасности» - не путать с «безопасным обществом» - в планетарном масштабе? С предельным результатом, состоящим в том, что все жители данной цивилизации окажутся подключенными к некоторой системе виртуальной реальности – где и будут проживать всю свою жизнь. (С тем отличием от «Матрицы», что данная VR действительно будет создавать «райские условия» для каждого «населяющего» ее человека.) Разумеется, нет. Поскольку в реальности дело обстоит несколько по другому. А именно: в условиях снятия потребности в доминировании, следствием которой и выступает, по существу, экспансия (т.е., действия, направленные на увеличение имеющегося «могущества) – появляется новая «сверхпотребность». Этой главной ценностью становятся знания.

* * *

На самом деле, важность знаний вытекает из главного признака (или свойства) разумного существа – из возможности осуществления им трудовой деятельности. Которая представляет собой сознательное изменение окружающей реальности в соответствии с некоторой существующей моделью. Отсюда нетрудно догадаться, что чем точнее указанная модель соответствует реальности – тем эффективнее труд, а значит – тем полнее реализация «истинной сути разума». Собственно, это верно и сейчас – но сейчас проблема с неполнотой моделей частично компенсируется возможность отчуждения труда. (Благодаря которой «накосячивший» «хозяин», т.е., лицо, этот труд инициировавший, может заставить за это расплачиваться находящихся в его подчинении работников.) В обществе коммунистическом, понятное дело, такой возможности нет – а значит, достижение максимально возможного понимания окружающего мироустройства становится там главной целью существования.

Собственно, именно поэтому в «мире Туманности Андромеды» - который, как уже не раз говорилось, представляет собой наиболее разработанное представление о подобном социальном устройстве – и тратятся колоссальные (по нашим представлениям) средства на достижение ближайших звезд( Read more... )

Интересно, но вопрос об психологических – а точнее, социо-психологических – отличиях людей советского (позднесоветского) времени и наших современников, поставленный в прошлом посте, вполне может оказаться ключом к довольно неожиданным вещам. Например, к т.н. проблеме создания образа коммунистического общества в настоящем. Напомню, что сейчас очень многие любят задавать вопросы коммунистам: вот вы собираетесь строить коммунизм, но можете ли сейчас привести его работоспособную модель? Особенно часто подобную задачу любят задавать скрытые противники переустройства общества. (Открытые, понятное дело, сразу объявляют указанную цель невозможной.) Поскольку, как правило, ответом тут может быть два варианта:

Первый вариант – это, разумеется, ситуация, когда спрашиваемый честно отвечает: нет, я не могу предположить ничего, за исключением общих положений. Ну, вроде известного: «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Разумеется, в данном случае вопрошающий правый – а подобный вопрос может задавать только правый, пускай и скрывающийся под маской левого – радостно замечает: да вы даже не понимаете, что собираетесь строить! (Со скрытым смыслом: зачем же тогда ломать существующее?) Впрочем, вполне возможно, что вопрошаемый, все же, попытается ответить подробно – в смысле, изложить свой образ коммунистического будущего. Со всеми важными – а точнее, кажущимися важными – тонкостями. (Скорее всего, взятыми из популярной «модели Ефремова-Стругацких».)

Однако и это ему не поможет, поскольку у правых, как правило, существует множество аргументов против указанной «модели» - основным из которых является утверждение о том, что «люди так себя не ведут». В смысле – что отказ от участия в конкурентно-иерархических отношениях является противным самой «человеческой природе». (Под которой сейчас подразумевается некая «биологическая основа психики», загадочным образом заменившая прежнюю сверхъестественную эманацию.) Разумеется, в качестве примера подобного предполагается «взять и подставить» любого современного человека в указанный «образ будущего» - и посмотреть, как же он себя поведет. (А поведет он – при честном проведении подобного «мысленного эксперимента» - себя совершенно очевидным образом. В смысле, что как тот кадавр из «Понедельника» Стругацких решит захватить все ценности, до которых может дотянуться.)

* * *

В общем, выбраться из подобной ловушки оказывается очень непросто. В том смысле, что можно, конечно же, указать на возможность воспитания людей с совершенно иным характером – но этот ответ так же будет довольно условным( Read more... )

В связи с нынешней «экологической истерией», проявляющейся в яростном желании как можно быстрее перейти к использованию «природосберегающих технологий» - вроде тех же электромобилей, имеет смысл вспомнить одну из интересных «итераци» данного процесса. Как не удивительно, но сейчас уже основательно забытую, но еще лет пять назад довольно популярную – в том числе и в плане того, что именно ей предрекали стать «убийцей нефти». (Применительно к нашим реалиям – «началом конца «убогой рашки», экономика которой основана на экспорте углеводородного сырья. В отличие от экономики «развитых стран», которая развивается исключительно благодаря активности и креативности «людей с хорошими генами.)

Речь идет о водороде. Точнее сказать – о т.н. «водородном топливе», которое в начале 2010 годов стало рассматриваться, как очень «близкая» альтернатива производным нефти. Настолько близкая, что даже было объявлено о начале производства автомобилей, использующих данный газ. Например, «Тойота» в 2014 году запустила в серию модель Mirai , должную стать родоначальником целой серии «водородных автомобилей». Однако в реальности данная затея не прошла – производство «водородных» машин оказалось намного меньше, нежели даже производство «чистых» электромобилей. Которые, впрочем, так же не стали никакой сенсацией – поскольку единственной силой, способной заставить относительно массового покупателя делать выбор в их сторону, стали государственные преференции. (Без которых идея езды на энергии, запасенной в аккумуляторах выглядит не намного привлекательнее того, как она виделась лет сорок-пятьдесят тому назад. )

* * *

Впрочем, для электромобилей еще существуют определенные «экологические ниши», где их использование более-менее оправданно – особенно если учесть, что КНР сейчас производит массовые и дешевые литиевые батареи. (Точнее, именно это производством и единственно значимая причина – за исключением госдотаций, конечно – хоть какой-то популярности технологии. Что же касается «креативности и эффективности» западных «умников» - то это величина исключительно дутая, и реально играющая в упомянутом деле нулевую роль. Как, впрочем, и везде.) Тем не менее, можно сказать, что существуют места, где применение электромобилей оправданно.

Но про водород и этого сказать нельзя – несмотря на то, что до сих пор на указанную технологию тратятся серьезные деньги. Поскольку, если честно, то менее удобное топливо еще надо поискать.( Read more... )

Итак, идея ракетного полета на Луну или иное небесное тело – да и вообще, ракетного полета – в реальности была не столь очевидной, как это кажется сейчас. (При том, что сами ракеты летали очень давно.) Настолько, что даже фантасты мыслили подобный полет лишь посредством выстрела из огромных орудий. И лишь с началом XX века данная картина изменилась – причем, изменилась кардинально. Но для того, чтобы понять, что, собственно, произошло, мы должны вернуться чуть назад – к пресловутой «пушечной схеме». (Пуская и фантастической – но основанной на реальных предпосылках) Поскольку даже она возникла не просто так – а была следствием довольно фундаментальных общественных изменений. А именно: наступлением т.н. эпохи акционерного капитала, давшего возможность сбора колоссальных денег из многих источников. Разумеется, акции и акционерные общества существовали и до этого времени – но, во-первых, в большинстве своем, они относились к достаточно «специфическим» предприятиям. (Таковым, как Ост-Индские и Вест-Индские компании, могущие принести своим акционерам огромные прибыли, а могущие оставить их без гроша – как знаменитая «Компания южных морей».) Ну, а во-вторых, эти самые акции традиционно распространялись среди более-менее обеспеченных граждан – т.е. число акционеров было относительно небольшим.

Однако в середине XIX столетия в указанном деле произошел определенный «переворот», состоящий в том, что, во-первых, акционироваться стали не только рискованные торговые – но и самые «обыкновенные» производственные предприятия. Что на порядок увеличило привлекательность подобных вложений для людей небогатых – и означило на порядок увеличение число акционеров. (В которые стали входить и представители мелкой буржуазии, и даже – часть «рабочей аристократии».) Разумеется, рассматривать то, с чем был связан подобный «поворот», надо отдельно. Тут же следует только отметить, что подобный процесс, помимо создания широкого рынка коммерческих ценных бумагам, породил и соответствующую себе «некоммерческую» технологию. В смысле, возможность массового сбора средств под некоторые «великие идеи» – вроде упомянутой гигантской пушки. (Сумма на отлитие которой – как пишет сам Жюль Верн –могла быть собрана благодаря особой «подписке», устроенной «Пушечном клубом».)

Но организация подобной «подписки», разумеется, могла осуществляться только при особых условиях. Недаром ее инициатором французский фантаст сделал особый «Пушечный клуб» - т.е., организацию, более чем солидную и давно показавшую свою состоятельность во всем. («1 833 действительных члена и 35 365 членов-соревнователей» – это очень и очень много.) Поскольку лишь подобный «бренд» гарантировал, деньги будут собраны, пушка будет действительно отлита, а снаряд к Луне – действительно запущен. Так как указанная технология (массовых ценных бумаг) создала не только большие возможности для устройства коммерческих и некоммерческих (благотворительных, «патриотических») предприятий, но и породила колоссальное количество разнообразных мошенников, кои собирали средства на разнообразные «прожекты», похожие на настоящие. ( Read more... )

Часть первая

В одном из последних своих интервью, данном Иваном Антоновичем Ефремовым румынскому журналу «Скынтея», великий советский фантаст и ученый сказал, что собирается писать новый роман – «Чашу отравы». Этот роман должен был стать продолжением самой главной, коммунистической, «линии» творчества писателя, выраженной до того в «Туманности Андромеды» и «Часе быка». Однако если в первом произведении были показаны возможности коммунистического общества и то, как это общество функционирует, а во втором выведен антагонизм коммунизма в виде фашистского режима планеты Торманс, то «Чаша отравы» должна была касаться еще более важной темы. А именно – того, как сделать, чтобы наш мир оказался в будущем миром «Туманности», а не миром Торманса.

То есть –новый роман, по сути, должен был подвести определенный итог всей «социальной фантастики» Ивана Антоновича, поставив вопрос о «практических технологиях» борьбы с Инферно. Как говорил сам писатель в помянутом интервью: «…сказать о том, что надо предпринять для очищения ноосферы Земли, отравленной невежеством, ненавистью, страхом, недоверием, показать, что надо сделать для того, чтобы уничтожить все фантомы, насилующие природу человека, ломающие его разум и волю…» Разумеется, данная тема уже не раз затрагивалась им – и в «Туманности Андромеды», и в «Лезвии бритвы», и, разумеется, в «Часе быка». Но окончательная формулировка рассматриваемых там идей должна была быть сделана в новом произведении.

Однако этого не случилось. 5 октября 1972 года Иван Антонович Ефремов скончался. Впрочем, если честно, его смерть была вполне ожидаема – поскольку последние несколько лет своей жизни писатель провел в непрерывной борьбе с тяжелой болезнью сердца. (Собственно, он уже был при смерти за несколько лет до этого – но тогда самоотверженные действия его жены и своевременное прибытие врачей помогли Ефремову остаться в живых.) Поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что «Чаша отравы» так и осталась не созданной. Однако это означает только то, что нам самим придется делать выводы, вытекающие из произведений Ивана Антоновича, и прямо соотносящиеся с нашей жизнью. Он и так сделал гораздо больше, чем мог – когда после страшного сердечного приступа написал еще два серьезнейших романа – «Час быка» и «Таис Афинская». В которых показал опасность указанного отравления ноосферы, опасность подчиняющих волю человека «фантомов» - неких инфернальных «сущностей», «заводящихся» в информационной среде человечества, и заставляющих людей поступать так, чтобы их жизнь становилась все хуже и хуже...

* * *

Кстати, забавно – но тогда, в 1970 или 1971 году подобные идеи могли чуть ли не однозначно интерпретироваться в эзотерическом плане: «ментальный яд», «фантомы» и т.д. вещи, вызывали ассоциации то ли с лабораторией средневековых алхимиков, то ли с какими-то «духовными практиками». Собственно, после этого неудивительно, что советские последователи Ефремова, в большинстве своем, оказывались, ну, как это помягче сказать: «подвинутые» на всяких «тайных знаниях». ( Read more... )

Удивительно, но можно только поражаться тому, как самые различные процессы – на первый взгляд, не связанные друг с другом – порой начинают «сходиться» к одному и тому же «пределу». Я уже писал об этом в связи с гибелью СССР – который оказывался в реальности обречен, не имея возможности осуществить социально-технологический рывок в 1960 годах. По той причине, что необходимые для этого технологические и социальные условия – «открытие» робототехники и автоматизации производства, и одновременно массовый приход в жизнь высококвалифицированного «поколения» 1940-1950 годов –оказывались возможными только в следующее десятилетие. (А длительное существование советского государства в «переходном состоянии» было невозможно.)

Впрочем, примерно то же самое можно сказать и о его появлении, ставшее результатом сразу нескольких, маловероятных на первый взгляд, «совпадений». Начиная с Первой Мировой войны (о чем уже неоднократно говорилось) и ее реального «течения». (Направленного по линии Франция-Германия, что существенно «ослабляло» Восточный фронт: если бы немцы все свои силы, которые они бездарно «просаживали» в разного рода «мясорубках» на Западе, бросили против России, то никто не смог бы ей помочь.) И заканчивая развитием «в глубинах» общественного сознания российского общества известного конструктивного мировоззрения. «Проявившегося» и в виде русского революционного движения, и в виде русской же науки, техники, педагогики или медицины… («Аномально» развитых для данной бедной страны.)

То есть, фундаментальные изменения отечественной и мировой истории происходили тогда – и только тогда – когда наблюдалось указанное «схождение». Вне его –даже при условии, что какой-то отдельный процесс достиг пика – подобных изменений достичь не удавалось. (Как, например, в 1905 году.) Но разумеется, то же самое можно сказать и про настоящее время – в котором отчетлива становится видна та же закономерность. В том смысле, что «высвечивается» некая узловая точка, просто обязанная стать точкой фундаментальных перемен. Разумеется, временная локализация ее пока еще затруднена – в связи с особенностями соотнесения «социального» и «астрономического» времен. Однако примерное положения будущих событий уже ясно – оно лежит где то между 2035 и 2045 годами.

* * *

Поскольку именно в указанном промежутке актуальными оказываются сразу несколько «глобальных пиков». Которые состоят( Read more... )

В качестве некоего продолжения прошлых постов хочу привести очень хороший, а главное – очень хорошо известный пример того, как может будет выглядеть человеческая деятельность в будущем. Правда, как показала практика, этот пример появился слишком уж рано – в результате чего получился фальстарт. (А уж на основании этого фальстарта были сделаны соответствующие выводы – поражающие как своей ошибочностью, так и своей категоричностью.) Впрочем, о последнем будет сказано несколько позже – пока же стоит сказать, что речь идет о знаменитом «Сталинском плане преобразования природы» .

Понятно, конечно, что «сталинский» тут вовсе не означает, что этот проект был разработан лично Сталиным. (Его еще называли «Великий план преобразования природы».) Поскольку данный политик тут скорее использовал идею, которая давно уже вынашивалась российскими и советскими учеными. Последние – начиная с Докучаева – давно обратили внимание на тот вред, что наносился сельскому хозяйству страны иссушающими ветрами-суховеями. Превращавшими наиболее оптимальные с точки зрения геоклиматических ресурсов (особенно в плане солнечной энергии) области в сухие степи. И это при том, что общее количество получаемой влаги в данных степных районах было вполне достаточным – если считать общегодовое ее количество. Однако вся эта влага испарялась в атмосферу или стекала в реки – создавая ужасающие паводки и размывая землю – и летом ее катастрофически не хватало. Что так же катастрофически роняло аграрную ценность данной территории.

В результате чего урожайность тут была ниже, нежели в более северных районах страны! Более того, именно подобная особенность приводила к периодическим случаям голода – включая катастрофический голод 1921 года. Ну, и самое интересное во всем этом – так это то, что средства борьбы с указанными ветрами и потерями влаги были хорошо известны еще в 19 веке. Это, разумеется, ветрозащитные лесные полосы, которые позволили бы собирать влагу весной и останавливать иссушающие ветра летом. Вот только масштаб данной работы должен быть колоссальным – просто усадить локальные лесопосадки было недостаточным. (Они бы погибли от той же засухи.) Нужно было создавать настоящую экосистему, которая обладала бы достаточной мощью для того, чтобы стать «автономной».

* * *

Собственно, именно это и было целью создания «Сталинского плана». Поскольку по нему предусматривалось создание нескольких «магистральных» лесополос длиной от 160 до 1000 километров и шириной до 300 метров. Разумеется, помимо данной задаче было установлена необходимость «местного облесения» силами колхозов и совхозов, состоящее в посадке «местных» лесополос, засаживании склонов оврагов и берегов рек. А так же – устройство множества прудов-накопителей влаги, введение травопольных севооборотов и т.д. Для всего этого выделялись государственные средства, выделяемые колхозам в виде сверхдешевых и долгосрочных кредитов, а работа МТС по лесоустройству прямо оплачивалась государством. (Более того – планировалось создание специализированных МТС (для лесопосадок) и насыщение их специальной техникой.)

Кстати, интересно еще тут то, что указанным планом устанавливался и состав лесонасаждений – в том смысле, что для каждой местности сажать свой «спектр» планировалось древесных пород. ( Read more... )

Итак, в прошлом посте был подведен итог случившейся в прошлом веке «потребительской революции». Которая состояла в том, что вместо «индивидуального» типа потребления – характерного для классового периода истории – человечество перешло к «массовому» типу. (Еще раз: не готовится перейти – а уже перешло.) Что, в свою очередь привело к расширению «базы» этого самого потребления с немногих представителей правящих классов – кои, собственно и «потребляли» в течение последних столетий – на все имеющееся население. А все остальные – служили лишь инструментом для этих самых представителей. И хотя данная «революция» еще не затронула всей планеты – охватив лишь т.н. «развитые страны» - но, все равно, не замечать данного факта было бы смешным.

Поскольку подобное изменение, конечно же, принесло людям немало благ. (Еще раз – в классовом прошлом о чем-то подобном не приходилось даже мечтать.) Однако оно имело (имеет) и один существенный недостаток. Состоящий в том, что она хорошо удовлетворяло те потребности, которые были хорошо известны. Однако о том, что делать дальше, никакого понимания нет. Собственно, нет даже самого понимания того, что же такое «потребность». Поскольку в течение веков – как уже говорилось – речь шла о том, что массы людей должны были ублажать любую прихоть «хозяина». (Даже если она пришла ему в голову минуту назад – и должна стоить труда множества людей.) Подобная ситуация очень хорошо описана в классической литературе – на примере тех же русских помещиков или иных представителей аристократии. (Особенно т.н. «абсолютных монархов» - представителей «пика» классового общества – открыто заявлявших, что «государство – это я».)

* * *

В общем, именно с этого времени и сложилась уверенность в том, что потребность – это то, «чего душа хочет». Однако, поскольку с самого начала было понятно, что с данным пониманием «что то не так», со временем возникла определенная «контридея». Состоящая в том, что под «потребностями» стало пониматься только то, без чего человек прожить не может. (Т.е., «витальные потребности».) Наверное, тут не надо говорить, что, собственно, эти две идеи и определяют данное понятие в существующем обществе. Причем – что наиболее забавно – чуть ли не официально господствующей является первая концепция. (О том, что потребности не ограничены и определяются… Да ничем не определяются, кроме человеческой фантазии.) А реально в жизнь воплощается «вторая» - то есть, реально современный мир «настроен» на удовлетворения крайне ограниченных, хотя и крайне важных для человека вещей. (Как уже говорилось, нынешние гипермаркеты наполнены однотипными вещами в крайне разнообразной упаковке – что создает иллюзию неограниченного выбора.)

Однако самое неприятное тут, разумеется, даже не то, что подобное «двоемыслие» - т.е., наличие «двух концепций потребления», одна из которых рабочая, а другая кажущаяся – приводит к создания описанной в прошлом посте системы «имитации неограниченности»( Read more... )