anlazz | Entries tagged with фантастика

Еще (поза)вчера у уважаемого Максима Слепова в фейсбуке, в посте , посвященном полету масковского Crew Dragon, произошел интересный диалог. А именно – в ответ на мою реплику «вот когда Роскосмосом будут заниматься инженеры, а не журналисты - тогда и поговорим», Максим ответил «это из отдела фантастики». При этом удивительным образом указав на то, как же должен будет реализовываться действительный выход российской космонавтики из того кризиса, который вскрыл полет американского корабля.

Почему вскрыл и как – было сказано в прошлом посте. Поэтому тут если что и имеет смысл сделать – так это еще раз повторить, что тяжелое состояние отрасли оказывается связанным вовсе не с тем, что российские инженеры и рабочие имеют недостаточную квалификацию для выполнения сложных проектов. Скорее, наоборот – они до сих пор демонстрируют удивительную способность делать что-то на мировом уровне при полном отсутствии условий к этому. Собственно, и само существование российской космонавтики в настоящее время является следствием этой самой удивительной возможности – поскольку, при формальном подходе, обеспечить финансирование производства космических аппаратов в РФ было бы невозможно. (Точнее сказать – невозможно не само финансирование, а дохождение выделяемых сумм до непосредственно производственного сектора.)

Но если инженеры и рабочие в стране вполне удовлетворяют потребности отрасли – хотя с каждым годом их количество становится все меньшим – то вот с руководством дело обстоит совершенно по-иному. Собственно, это можно понять по указанному выше «недохождению финансирования» - но, как не удивительно, это еще не самое тут плохое. Да, именно так: пресловутый «распил бюджета» не выступает самым главным фактором в торможении российских высокотехнологичных областей. Гораздо хуже то, что это самое «пиление» выступает для нынешних руководителей единственно разумной целью – заслоняя собой все остальное. Именно поэтому для многострадальной «Федерации-Орла» так и не выберут подходящую ракету-носитель. Именно поэтому уникальные производства закрывают в Москве и высылают – в лучшем случае – в совершенно иной город. А часто – просто закрывают, поскольку земля в столице на вес золота. Именно поэтому выгодные заказы отдаются предприятиям, которые до того вообще не занимались указанной проблемой – и поэтому их персонал вынужден тратить силы и средства на ее освоение. Ну и т.д., и т.п.

* * *

На основании вышесказанного многие выводят конспирологическую идею, состоящую в том, что нынешняя элита «поставлена в России для уничтожения ее потенциала». Однако на самом деле это все излишне, поскольку не требуется никаких «агентов влияния» для того, чтобы все портить и гадить. Достаточно того, что «конечная продукция», выпускамая предприятиями, наших эффективных менеджеров и прочих «креативных руководителей» не интересует вообще – она дает им ничтожное количество прибылей. (Не предприятию, а именно менеджерам и руководителям.) Поскольку основные «прибыли» они привыкли получать совершенно иным образом: посредством сложных финансовых манипуляций, собственно, и составляющих суть современного бизнеса.

Причем, то же самое наличествует практически везде – закрываются и сносятся тракторные и станкостроительные заводы, больницы и научные институты. Вместо них застраиваются бесконечные «жилые комплексы» и бизнес-центры. Потому, что это выгодно. Выгодно бесконечно пилить средства на нелетающей «Федерации». Выгодно строить бесконечные дома и бизнес-центры – недаром итальянская мафия львиную долю своих доходов традиционно получает именно со строительства. Выгодно закупать товар в Китае и лепить на него свой ярлык: дескать, и мы не лыком шиты. (А потом оправдываться: да все так делают!) Ну, и разумеется, выгодно рисовать красивые картинки и презентации под проекты, должные реализоваться через десять-двадцать лет, получая на них финансирование – а там «или падишах помрет, или ишак сдохнет»( Read more... )

У Кассада вышел «плач по Звездным войнам» , злодейски убитым коварными диснеевскими продюсерами. В том смысле, что товарищ Рожин – подобно тем самым мышам, героически поедавшим кактус – сходил-таки на последний фильм франшизы, получив от данного действа ожидаемый фейспалм. Конечно, самое загадочное тут – это то, почему указанный автор ожидал получить что-то иное, несмотря на все последние старания кинематографистов убедить его в обратном. Мне, если честно, хватило в свое время Кайло, простите, Рена для того, чтобы окончательно убедиться в том, что The Walt Disney Company в любом случае остается… что The Walt Disney Company. Т.е., производителем квинтессенции массовой развлекательной продукции, одновременно красивой, коммерчески выгодной и полностью лишенной всякого смысла…

Впрочем, если честно, то об этом писать сейчас просто смешно. Поскольку основной «поток» ритуальных проклятий на голову несчастных «диснеевцев» давно завершился, и, за исключением наиболее упертых фанатов «франшизы», никто от них давно уже ничего не ждет. (Ну да, в качестве исключения можно приводить «Изгоя-1», однако этот пример только подтверждает правило.) Поэтому в данном случае гораздо интереснее и полезнее обратить внимание несколько на другое. На то, что печальная судьба «Звездных войн», прошедших путь от фильма, ставшего, по существу, родоначальником целого жанра – и не только в кинематографе – до нынешних диснеевских поделок в действительности была предрешена с самого начала. Да, с того самого фильма, который впоследствии получил название «Новая надежда», однако изначально именовался просто «Звездными войнами».

Напомню, что было это в далеком 1977 году, когда (относительно) молодой Джордж Лукас решил исполнить мечту всей своей жизни, и снять фильм в стиле «космических опер» своего детства. Напомню, что сам Лукас 1944 года рождения, то есть, практически вся его жизнь (до 1977 года) прошла под знаком освоения космического пространства – начиная с запуска первого Спутника и заканчивая успехом программы «Аполлон». Правда, по существу, до съемок «Звездных войн» космической тематикой он не особо интересовался: за Лукасом «числилось» два фильма – антиутопический «THX 1138», лежащий, в общем-то, в рамках гуманистических представлений западной интеллигенции 1960 годов. (Т.е., направленном против государственной системы подавления, видевшейся тогда источником всех бед.) Однако эта тема «не сработала» - фильм не получил особой популярности.

Иное отношение получила «ностальгическая» (по существу) молодежная комедия «Американское граффити», отсылающая к недавно завершившимся 1960 годам – десятилетию, которое в США было таким же временем подъема и надежд, что и в нашей стране. Она оказалась весьма прибыльной: 115 млн. $ при затратах в 775 тысяч были очень хорошим результатом. Подобная разница восприятия показала, что зритель к 1973 году «устал» от сложных тем, и желает относительно легкого времяпровождения. И, по существу, стала одним из важнейших факторов, позволивших создать ту самую «космическую франшизу», которая впоследствии навсегда оказалась связана с его именем. В том смысле, что Лукас понял: зрителей надо развлекать.

* * *

Разумеется, сегодня это выглядит само собой разумеющимся – однако для середины 1970 годов подобная мысль звучала достаточно оригинально( Read more... )

Недавно полез в топ, и зачем-то прочитал абсурдный по своему содержанию пост г-на Сапожника на тему «засилья феминизма» в современном мире. На самом деле сколько раз уже зарекался читать антисоветчиков и антикоммунистов по причине фантастического непониманию ими всего и вся (именно всего и вся, а не только вопросов связанных с СССР) – в результате чего их материалы вызывают сплошной фейспалм! Но нет… Впрочем, если честно, то весь этот постмодренисткий бред на тему феминизма/антимефинизма надо говорить отдельно. (Тем более, что с недавнего времени это уже устаревшее явление – сейчас в тренде выброс углекислого газа.) Тут же хочется обратить внимание на нечто иное – а именно, на то, что указанный господин в своем посте привел ссылку на превосходный роман Станислава Лема «Возращение со звезд».

На самом деле, кстати, и тут высказывание антисоветчика вызывает страстное желание закрыть лицо рукой. Поскольку, во-первых, этот самый роман был датирован им 1970 (!!!) годами, тогда как в реальности он был выпущен в 1961 году. (Ниже будет сказано, почему данный момент очень важен.) Ну, а во-вторых, потому, что данный субъект, именующий себя «социологом», в своем посте восклицает: «Как он мог все это предвидеть, и так точно - я вообще ума не приложу!» Это по поводу описанной в «Возвращении» тенденции на снижение значения мужественности и торжества феминизма. (По крайней мере, именно так характеризует описанное Сапожник.) Видимо, с его т.з. вплоть до 2010 предвидеть что-то подобное было невозможно. Хотя в действительности некоторые правые (да, именно правые!) деятели в США и Европе начали «бить тревогу» по указанному поводу уже в конце 1950. (То есть – даже среди правых «наши правые» заслуживают звания самых тупых.)

* * *

Впрочем, о данном моменте – в смысле, о том, что начало происходить в мире с 1950 годов – так же надо говорить в особой теме. Тут же можно только отметить, что, разумеется, все это ни на грамм не снижает ценности творчества пана Станислава. Поскольку «Возвращение со звезд» действительно интересный роман, причем, не только в чисто литературном плане. Однако считать поднятую в нем проблему уникальной не стоит – поскольку были другие произведения, посвященные происходившим в 1950-1960 годах общественным процессам. Например – не менее популярная у нас повесть братьев Стругацких «Хищные вещи века». Которая вышла примерно в то же время, что и роман Лема. (На самом деле чуть позднее – в 1964 году, однако русский перевод «Возвращения» появился только в 1965, поэтому ни о каком плагиате тут говорить нет смысла.) И посвящена была примерно той же проблеме – а именно, деградации человеческого поведения в условиях т.н. безопасного общества( Read more... )

Яна Завацкая – Синяя Ворона – выпустила интересный пост, посвященный вопросу о взаимодействии фашизма и масс. А точнее – о том, может ли народ принимать фашистскую идеологию, и что, собственно, из этого вытекает. Разумеется, ответ на первый вопрос однозначен: принимать фашизм (в идеологическом плане) народ может. За примерами бегать далеко не надо – как известно, и в Италии 1920 гг., и в Германии 1930 гг. значительная часть доля народных масс в той или иной степени оказывалась сочувствующая фашизму. Причем захватило данное «поветрие» даже рабочих – ну, а о мелкой буржуазии и говорить смешно. Более того – определенная часть, скажем, германских рабочих поддержала нацистов еще до прихода их к власти. (В конце концов, буква «А» в названии НДСДАП означает именно «Arbeiter».) И поэтому вело пронацистскую политику еще до рокового назначения Гитлера рейхсканцлером. (В том числе и участвовала в знаменитых драках с коммунистами – которые в то время были еще относительно сильны, однако кардинально перевеса по сравнению с нацистами не имели.)

Все это настолько хорошо известно, что, может показаться, будто бы вопросов тут не имеется. Однако это не так, поскольку даже сейчас многие находятся в неведении относительно понимания динамики зарождения и развития фашизма. В том смысле, что воспринимают данное явление в рамках некоей «пропагандистко-упрощенной» картины вещей. Согласно которой фашизм – это «нехорошее дело, которое делают некоторые нехорошие люди». Скажем, Гитлер, Гиммлер, Геббельс и т.д. и т.п. Можно еще вспомнить про пресловутых «штурмовиков» - а затем и эсесевцев – у них на подхвате, которые и исполняют разнообразные античеловеческие дела. Вроде массового уничтожения евреев в газовых камерах, сожжения русских деревень и прочего Drang nach Osten.

Ну, а все остальные то ли в этом не участвовали – то есть, не знали, были «зазомбированы» (практически заколдованы) знаменитой «геббельсовской пропагандой». (Которая видится чуть ли не как «универсальный ключ» ко всем вопросам нацистского государства.) Или же… Ну, или же данная тема просто табуируется – поскольку иначе нужно было бы признать, что миллионы немцев (пока рассматриваем именно немцев) были откровенными бесчеловечными сволочами. Тем самым «неправильным народом», который вместо борьбы за свои реальные интересы позволил себя вовлечь и дурную игру однозначно деструктивных сил, приведших, в конечном итоге государство к бесславному концу.

* * *

Понятное дело, что подобная картина мира крайне деструктивна – а значит, ее надо просто скрыть, стараясь лишний раз не упоминать( Read more... )

Яна Завацкая – Синяя Ворона – выпустила новую книгу под названием «Перезагрузка» , которая выступает «приквелом» (если так можно сказать) к ее предыдущей работе – «Холодная зона». В «Перезагрузке» рассказывается о том, как же мир пришел к описанному в «Холодной зоне» положению. Точнее – не весь мир, а та его часть, которая уже была названа «Союзом Трудовых Коммун», а еще точнее – одна его часть, связанная с уральским (выдуманным) городом Кузин. (Где и происходит действие обоих книг.) Впрочем, непосредственно о сюжете данного произведения говорить нет особого смысла – лучше непосредственно прочитать описанное произведение. Поэтому тут стоит только указать на некоторые моменты, которые отличают «Перезагрузку» от других книг.

Поскольку если бы не это, то можно было бы говорить о «рядовом» варианте т.н. «постапокалиптики» - т.е., одного из популярнейших жанров современной масс-культуры. Жанра, посвященного вопросу «выживания человечества после глобальной катастрофы», книги и фильмы о чем которые так приятно смотреть и читать, расположившись в теплом кресле. (И щекоча свои нервы некими жуткими опасностями и «нестандартными ходами».) А главное – втайне радуясь, что это происходит не с нами, и что наши реальные беды и проблемы хоть на мгновение начинают казаться пустяками. Собственно, именно последнее и есть самая главная причина популярности жанра – поскольку иначе весь этот мир гигантских крыс, противогазов и полудиких банд вряд ли имел бы смысл для современного человека. Ну, в самом деле, что интересного в том, как некие «выжившие» вырывают друг у друга последние куски «цивилизации», жрут каких-то мутантов – или, наоборот, пожираются последними?

Но это – если говорить об «обычном постапокалипсисе». Поскольку в книге Завацкой дело обстоит совершенно иначе. Нет, разумеется, весь потребный антураж там имеется: и разрушенные ядерной войной города, и выживающие из последних сил люди, и крысы размером с крупную собаку, и даже некая неведомая субстанция a-la океан на Солярисе, которая пожирает посмевших подойти к ней. Но это оказывается именно антуражем – за которым скрывается гораздо более значимая идея. А именно: восхождение человека из полускотского – а порой и откровенно скотского – состояния к человеческой жизни. Иначе говоря, ревращение копошащихся в дерьме голодных и запуганных тварей в истинных хозяев своей жизни, познавших свободу, как осознанную необходимость.

* * *

Собственно, именно это и происходит с главной героиней повести, последовательно проходящей все этапы подобного «возвращения». Однако понятно, что то же самое можно сказать и про иных героев – которые постепенно открывают для себя возможности коллективного существования, возможности жизни иначе, нежели чисто животное выживание. В результате чего оказывается, что слабые до того люди – для которых раньше самой лучшей судьбой был рабский труд за еду на принадлежащем местному «олигарху» заводе – теперь могут не только взять этот завод в свои руки, но и перейти к более глобальным масштабам. К «обратному преобразованию» имеющегося вокруг «земного Ада» в мир, соответствующий человеческим потребностям( Read more... )

Хотел дать данный текст, как небольшое отступление, но в итоге он вырос в целый пост.

Для того, чтобы продолжить тему, хочу рассказать об одном интересном факте, позволяющим лучше понять: в чем же состоит причина появления идей, вроде «Темного леса». (И почему пресловутый «парадокс Ферми» до сих пор кажется нам неразрешимым.) Причем, связано это, опять же, с Иваном Антоновичем Ефремовым. А именно: известно, что великий (вне всяких сомнений) польский фантаст Станислав Лем в свое время восхитился ефремовской повестью «Звездные корабли». Напомню, что данное произведение было одним из первых (1944 год написания) «больших» работ Ефремова, и посвящалось находке на Земле черепа… «рептилоида». Да, именно так – хотя, разумеется, говоря о «рептилоиде», стоит понимать, что в данном случае речь шла просто о разумной рептилии, а не о всемогущей «тайной силе», контролирующей человечество.

Впрочем, в соответствии с особенностями советской литературы того времени непосредственно «рептилоиду» в «Звездных кораблях» было посвящено немного места – там, скорее, рассказывалось про особенности работы ученых, про то, как они на основании ничтожных имеющихся данных выстраивают грандиозную и непротиворечивую картину в той или иной научной отрасли. Причем, по понятным причинам, основное место тут занимали. Однако вместе с этим в данной повести были затронуты и более фундаментальные проблемы – начиная со способов формирования палеонтологических захоронений (т.е., того, что в будущем выльется в тафономию), и заканчивая движением звездных систем.

Кстати, именно последнее и дало название произведению – и было связано с тем, что тогда, в 1940 годах, проблема преодоления межзвездных расстояний выглядела очень остро. (Это в следующем десятилетии, на фоне реального бурного прогресса космонавтики, возобладала идея о том, что и десятки световых лет – не преграда для техники будущего.) Поэтому мысль Ефремова о том, что сближение звезд друг с другом вполне может дать возможность для «палеоконтакта», выглядела довольно разумно. Однако еще более разумным тут выступала еще более важная идея – а именно, представление – о том, что жизнь везде во Вселенной развивается примерно по одним и тем же законам. Которые, в конечном итоге, и приводят к не просто к появлению разумных существ – но к появлению разумных существ, похожих на человека. Правда, в данном случае похожесть выступает лишь внешней – в основании описываемого существа лежала, как уже говорилось, не млекопитающее, а рептилия. Что было связано по словам самого автора с тем, что: «… их эволюционный путь до мыслящего существа был короче…» - т.е., переход к млекопитающим там оказался не нужен. Ну, и еще: в качестве основного «строительного материала» живого вещества данной цивилизации был использован кремний.

Собственно, именно это – в смысле, возможность описания достаточно специфического разумного существа – «кремнийорганической рептилии», причем, описания, происходящего из тщательной оценки всех условий, необходимых для его существования, и стало предметом восхищения Лема. Однако последующие работы Ефремова вызвали у него разочарование – настолько, что великий поляк посчитал их «антиразвитием». Он так и писал: «…меня давно уже беспокоит то направление, в котором развивается (или антиразвивается) творчество Ефремова, начиная со «Звездных кораблей», которые казались много лет тому назад обещанием дальнейшего взлета, а стало совсем наоборот. И больше всего меня злит, что он имеет то, что обязательно должен иметь приличный писатель SF: научный профессионализм и соответствующие знания, и именно этому не соответствует, потому что весь его совершенно невероятный антропоцентризм как проекция в Космос определенных образцов красоты (эти его разные женщины) нельзя поддержать со стороны его специальности, биологии.»

* * *

Разумеется, можно сказать, что мнение Лема – это только мнение Лема( Read more... )

На «волне» ощущений после «Задачи трех тел» прочитал вторую книгу данного цикла — роман «Темный лес». Которое — по мнению некоторых — является «главным произведением» автора. Впрочем, если честно, то последнее вряд ли применимо к «современным литераторам», коим выступает Лю Цысинь. Причем, даже не в том смысле, что последние еще могут написать чего-то более значительное — а в том, что современная литература по умолчанию есть литература коммерческая, т. е., направленная скорее на удовлетворение потребностей читателя, нежели на высказывание каких-то оригинальных мыслей автора.

Тем не менее, определенная мысль в «Темном лесе» все же присутствует. В том смысле, что за общей картиной романа, представляющего собой некую «игру в бисер» - т. е., выстраивание хитроумных комбинаций, разрешающихся самым неожиданным для читателя образом — скрывается достаточно специфичная картина мира. Который и описывается указанной метафорой «Темного леса», т. е.,мира всеобщей конкуренции за ресурсы. Конкуренции, выходящей за земные масштабы и действенной даже на уровне Галактики – в которой каждая из существующих цивилизаций представляет собой пресловутого хищника («охотника» в метафоре Лю Цысиня). Должного существовать в условиях других подобных хищников/охотников, но не знающего, кто из них сильнее — и поэтому вынужденного затаиться до того момента, пока у него не появится знание об окружающем мире.

* * *

Сам автор предлагает данную модель в качестве объяснения многострадального «парадокса Ферми». Который состоит в том, что при гипотетическом огромном количестве цивилизаций — коих в одном Млечном Пути по самым осторожным оценкам должно быть миллиарды — мы не наблюдаем ни одной из них. Причем не только в плане «прямого наблюдения» - прилета инопланетных кораблей и приема инопланетных сообщений — но и в плане отсутствия т. н. астроинженерной деятельности. (Т.е., изменения параметров существующих звезд и планет — что, гипотетически, становится возможным по мере роста мощи цивилизации.)

Обычно отвечают на этот вопрос или утверждением о том, что использование радиосвязи невыгодно для развитого мира — причем, не только в плане межзвездных сообщений, но и во «внутренней» деятельности. (Последний фактор, кстати, вполне рационален – но недостаточен.) Или выдвижением гипотезы «уникальной Земли» - т. е., принятии концепции, согласно которой для возникновения жизни нужны настолько редкие условия, что они могут возникнуть только на одной планете в Галактике. (Ну, или нескольких планетах — что делает невозможным наличие между ними коммуникации из-за огромных расстояний.) Впрочем, существует еще версия о том, что разумная жизнь не может перейти некий порог, отделяющий ее от возможности межзвездных полетов и астроинженерной деятельности — и поэтому уничтожается, подходя к нему. (Например, от применения ядерного или иного разрушительного оружия.)

Это, разумеется, не прибавляет особого оптимизма.( Read more... )

Ну, а теперь хочется сказать о той причине, по которой вчера бы опубликован пост , посвященный повести Стругацких «За миллиард лет до конца света». Дело в том, что накануне я прочел книгу китайского писателя-фантаста Лю Цысиня «Задача трех тел» - которая, собственно, и вызвала ассоциацию с творчеством братьев. Разумеется, тут стоит упомянуть, что главной причиной чтения послужило именно то, что Лю Цысинь китаец. (Поскольку современная западная фантастика давно уже не вызывает у меня восторга, а скорее – наоборот.) Ну, а тут то речь шла о человеке из государства, которое, во-первых, имеет свою долгую культурную историю; во-вторых, кажется достаточно комплиментарным и к России (в конце концов, «современный Китай» был создан именно с нашей помощью), и к социализму – пускай сейчас и представляет собой империалистическую державу; ну, и наконец, находится в состоянии подъема. (Роман писался в 2006 году, т.е., тогда, когда китайская экономика росла, как на дрожжах.)Так что была надежда увидеть что-то, отличающееся от общей, пронизанной духом пессимизма и волюнтаризма, картины.

Однако в итоге всем этим надеждам не суждено было сбыться. Поскольку оказалось, что произведение современного китайского автора не сильно отличаются от произведений современных западных авторов. А точнее сказать: не отличаются вообще. (Конечно, тут стоит понимать: если бы это отличие было, то Лю Цысинь вряд ли был вообще где-либо известен, за исключением Поднебесной. Но все же…) Причем, речь идет вовсе не о «языковых особенностях», т.е., о построении фраз, метафорах и т.п. вещах – что еще можно было бы объяснить переводом. (Тем более, что он двойной: «российская версия» сделана с английского языка.) А о смысле романа – который практически один-в-один ложиться в рамки современной англоязычной фантастики. (С небольшими отступлениями, но не более того.)

* * *

Ну, и самое главное и одновременно, самое забавное – как уже было сказано выше, «Задача трех тел» имеет довольно значительное «общее место» с уже помянутой повестью Стругацких «За миллиард лет до конца света». В том смысле, что основной сюжет в романе строится вокруг неких «таинственных сил», которые мешают развитию научно-технического прогресса. В основном – путем убийства наиболее продвинувшихся ученых, но не только – скажем, упоминаются аварии на ускорителях. Разумеется, речь идет о довольно грубых вмешательствах – в отличие от повести Стругацких, где подобную роль могут играть и многие «мелочи», вроде ошибочных телефонных звонков и продуктовых заказов – однако, в целом, общий смысл и там и тут примерно одинаков. Но при этом Лю Цысинь тут в «останавливается» на тех самых «наиболее очевидных» конспирологических версиях – которые в «Миллиарде лет» показаны, как очевидные проявления обыденного мышления.

А именно – действии «тайных обществ» и вмешательстве инопланетной цивилизации. (Кстати, совершенно не «сверх» - но об этом надо говорить отдельно.) Причем, что наиболее забавно – он использует их одновременно! В смысле, в романе есть и «жидомасоны», и «рептилоиды» ( Read more... )

Как известно, среди произведений братьев Стругацких есть небольшая повесть «За миллиард лет до конца света». Произведение это вышло в 1976-77 годах, а писаться начало на два года раньше – что, в целом, крайне важно. Однако о том, почему это важно –будет сказано несколько ниже. Пока же стоит сказать о том, что говорится в данном произведении о том, как некий астрофизик Малянов, занимаясь своей научной работой, неожиданно далеко продвинулся в данном направлении. И сразу же столкнулся с рядом необычных явлений. Причем, явлений, совершенно не связанных с его прямой деятельностью – а напротив, совершенно «бытовых», обыденных даже в своей необычности. Начиная с ошибочных телефонных звонков, происходящих именно тогда, когда герой наиболее близко подходит к разгадке стоящих перед ним проблем – и заканчивая совершенно нелепым обвинением в убийстве соседа.

Все это, разумеется, заставляет его забыть о работе, а вместо этого попытаться осмыслить происходящее. Тем более, что неожиданно стало известно о том, что нечто подобное происходит не только с Маляновым – но и с некоторыми его знакомыми. Которые так же занимаются «прорывными» вещами, и так же практически подошли к их решению – но на этом «подходе» получили множество совершенно неожиданных и совершенно не связанных друг с другом ударов. В результате чего возникает понимание того, что дело тут обстоит нечисто... И конечно же, неудивительно, что попытка понять происходящее неизбежно приводит к «конспирологии» - т.е., объяснению происходящего через деятельность неких «могущественных сил». Начиная с каких-то тайных обществ и заканчивая инопланетной сверхцивилизацией.

Кстати, эти «модели» оказываются практически один в один теми же самыми, что выводятся в настоящее время по похожему поводу – т.е., «жидомасоны» и «рептилоиды» - однако об этом будет сказано уже отдельно. Пока же стоит сразу отметить, что в конечном итоге герой – а значит, и сами братья – приходит к выводу, что вся эта конспирология есть однозначная чушь. И что в реальности все обстоит гораздо проще –и фундаментальнее. В том смысле, что нет никаких «тайных обществ», и «рептилоидов-Странников» тоже нет, а есть фундаментальная особенность нашей Вселенной. Состоящая в том, что для сохранения существующего уровня ее структурности требуется одновременно и развитие разума – для противодействия росту энтропии – и невозможность превышения этим разумом некоего уровня, ибо повышение негэнтропии так же ведет к разрушению структуры. (Разумеется, вопрос о том, что почему Стругацкие считали Вселенную стационарной, тут разбирать нет смысла.)

* * *

Таким образом, тормозят развитие прорывных научных направлений не могущественные тайные общества, и даже не сверхцивилизация – а само «гомеостатическое Мироздание». И а реальности мы имеем дело вовсе не с каким-то «разумным вмешательством», а с фундаментальным законом природы – пускай и проявляющимся в совершенно «неестественных» вещах. (Вроде прихода следователя или появления рыжего карлика.( Read more... )

Итак, для понимания того, почему создание «детальной программы» построения светлого будущего в настоящее время является невозможной задачей, а так же того, что же надо делать в подобном случае, необходимо еще раз обратится к уже не раз помянутой «модели Ефремова-Стругацких». (То есть , к тому самому привычному – для жителей постсоветского пространства – образу коммунистического мира, описанному в произведениях Ивана Антоновича Ефремова и братьев Аркадия и Бориса Стругацких.) Разумеется, стоит понимать, что созданные указанными писателями «модели» сильно различаются – собственно, об этом не раз говорилось, в том числе, и в данном блоге. Однако, при всем этом, есть в данных произведениях и одно общее – а именно, уверенность в том, что помимо привычного для нас иерархически-конкурентного поведения, вполне возможно и совершенно иной способ взаимодействия с людьми.

Собственно, это и есть самое главное, что позволяет объединить два совершенно различных «мира», созданных совершенно различными писателями, в одну «модель». Поскольку именно через указанный механизм – т.е., через замену конкурентного поведения кооперативным – и осуществляется, по сути, создание коммунистического общества. Однако можно сказать и еще больше: то, что у указанного «механизма» - несмотря на «разность авторов» - была, по существу, одна и та же «генетика». А именно – и Ефремов, и Стругацкие основывали свои произведения на тех особенностях, которые проявлялись в советском обществе 1950 годов.

Кстати, братья особо этого и не скрывали – они так и заявляли, что «…мы поняли, кем надлежит заполнить этот сверкающий... мир: нашими же современниками, а точнее, лучшими из современников – нашими друзьями и близкими, чистыми, честными, добрыми людьми, превыше всего ценящими творческий труд и радость познания…» (Борис Стругацкий) Причем, тут сразу стоит понять, что говоря о «лучших современниках», Борис Аркадьевич имел, судя по всему, тех людей, с которыми сам работал в Пулковской обсерватории – то есть, том учреждении, которое и стало одним из оснований «Понедельника, который начинается в субботу», да и вообще, всего «мира Полудня». Происходило же это в конце 1950-начале 1960 гг., поскольку уже к концу 1960 годов Борис Стругацкий «превратился» в «профессионального литератора» - т.е., лицо, имеющее весьма условные связи с «миром». Поэтому и в «Полдне», и «Понедельнике», ИМХО, описываются скорее, «пятидесятники», нежели «шестидесятники» - если, конечно же, говорить о подобном понятии в «хронологическом смысле». (Или же стоит понять, что «шестидесятники» в классическом смысле – это люди, «сформировавшиеся» в 1950 годах.)

* * *

Впрочем, подробно разбирать все это надо отдельно. Тут же можно только засвидетельствовать, что само появление «мира Полудня» братьев невозможно рассматривать вне отрыва от момента его создания. Что же касается Ефремова, то «генетическую связь» его произведений с советским обществом 1950 годов я уже не раз рассматривал.( Read more... )

Интересно, но вопрос об психологических – а точнее, социо-психологических – отличиях людей советского (позднесоветского) времени и наших современников, поставленный в прошлом посте, вполне может оказаться ключом к довольно неожиданным вещам. Например, к т.н. проблеме создания образа коммунистического общества в настоящем. Напомню, что сейчас очень многие любят задавать вопросы коммунистам: вот вы собираетесь строить коммунизм, но можете ли сейчас привести его работоспособную модель? Особенно часто подобную задачу любят задавать скрытые противники переустройства общества. (Открытые, понятное дело, сразу объявляют указанную цель невозможной.) Поскольку, как правило, ответом тут может быть два варианта:

Первый вариант – это, разумеется, ситуация, когда спрашиваемый честно отвечает: нет, я не могу предположить ничего, за исключением общих положений. Ну, вроде известного: «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Разумеется, в данном случае вопрошающий правый – а подобный вопрос может задавать только правый, пускай и скрывающийся под маской левого – радостно замечает: да вы даже не понимаете, что собираетесь строить! (Со скрытым смыслом: зачем же тогда ломать существующее?) Впрочем, вполне возможно, что вопрошаемый, все же, попытается ответить подробно – в смысле, изложить свой образ коммунистического будущего. Со всеми важными – а точнее, кажущимися важными – тонкостями. (Скорее всего, взятыми из популярной «модели Ефремова-Стругацких».)

Однако и это ему не поможет, поскольку у правых, как правило, существует множество аргументов против указанной «модели» - основным из которых является утверждение о том, что «люди так себя не ведут». В смысле – что отказ от участия в конкурентно-иерархических отношениях является противным самой «человеческой природе». (Под которой сейчас подразумевается некая «биологическая основа психики», загадочным образом заменившая прежнюю сверхъестественную эманацию.) Разумеется, в качестве примера подобного предполагается «взять и подставить» любого современного человека в указанный «образ будущего» - и посмотреть, как же он себя поведет. (А поведет он – при честном проведении подобного «мысленного эксперимента» - себя совершенно очевидным образом. В смысле, что как тот кадавр из «Понедельника» Стругацких решит захватить все ценности, до которых может дотянуться.)

* * *

В общем, выбраться из подобной ловушки оказывается очень непросто. В том смысле, что можно, конечно же, указать на возможность воспитания людей с совершенно иным характером – но этот ответ так же будет довольно условным( Read more... )

Итак, идея ракетного полета на Луну или иное небесное тело – да и вообще, ракетного полета – в реальности была не столь очевидной, как это кажется сейчас. (При том, что сами ракеты летали очень давно.) Настолько, что даже фантасты мыслили подобный полет лишь посредством выстрела из огромных орудий. И лишь с началом XX века данная картина изменилась – причем, изменилась кардинально. Но для того, чтобы понять, что, собственно, произошло, мы должны вернуться чуть назад – к пресловутой «пушечной схеме». (Пуская и фантастической – но основанной на реальных предпосылках) Поскольку даже она возникла не просто так – а была следствием довольно фундаментальных общественных изменений. А именно: наступлением т.н. эпохи акционерного капитала, давшего возможность сбора колоссальных денег из многих источников. Разумеется, акции и акционерные общества существовали и до этого времени – но, во-первых, в большинстве своем, они относились к достаточно «специфическим» предприятиям. (Таковым, как Ост-Индские и Вест-Индские компании, могущие принести своим акционерам огромные прибыли, а могущие оставить их без гроша – как знаменитая «Компания южных морей».) Ну, а во-вторых, эти самые акции традиционно распространялись среди более-менее обеспеченных граждан – т.е. число акционеров было относительно небольшим.

Однако в середине XIX столетия в указанном деле произошел определенный «переворот», состоящий в том, что, во-первых, акционироваться стали не только рискованные торговые – но и самые «обыкновенные» производственные предприятия. Что на порядок увеличило привлекательность подобных вложений для людей небогатых – и означило на порядок увеличение число акционеров. (В которые стали входить и представители мелкой буржуазии, и даже – часть «рабочей аристократии».) Разумеется, рассматривать то, с чем был связан подобный «поворот», надо отдельно. Тут же следует только отметить, что подобный процесс, помимо создания широкого рынка коммерческих ценных бумагам, породил и соответствующую себе «некоммерческую» технологию. В смысле, возможность массового сбора средств под некоторые «великие идеи» – вроде упомянутой гигантской пушки. (Сумма на отлитие которой – как пишет сам Жюль Верн –могла быть собрана благодаря особой «подписке», устроенной «Пушечном клубом».)

Но организация подобной «подписки», разумеется, могла осуществляться только при особых условиях. Недаром ее инициатором французский фантаст сделал особый «Пушечный клуб» - т.е., организацию, более чем солидную и давно показавшую свою состоятельность во всем. («1 833 действительных члена и 35 365 членов-соревнователей» – это очень и очень много.) Поскольку лишь подобный «бренд» гарантировал, деньги будут собраны, пушка будет действительно отлита, а снаряд к Луне – действительно запущен. Так как указанная технология (массовых ценных бумаг) создала не только большие возможности для устройства коммерческих и некоммерческих (благотворительных, «патриотических») предприятий, но и породила колоссальное количество разнообразных мошенников, кои собирали средства на разнообразные «прожекты», похожие на настоящие. ( Read more... )

В посте, посвященном радиофобии, был комментарий про «сталкеров». Там имелись в виду персонажи компьютерных игр, существующих в некоей «радиофобной реальности» игры S.T.A.L.K.E.R. Однако это упоминание навело на интересную ассоциацию, связанную с «исходником» этого понятия – то есть, с повестью братьев Стругацких «Пикник на обочине». Правда, в ней – в отличие от привычного для нас представления о «сталкерах и зоне» – никакой радиофобии нет, равно как и радиации в качестве «действующей опасности». Более того – в явно сказано: что «радиации в зоне никакой». (То же самое можно сказать и про фильм Тарковского «Сталкер» - вышедший по сценарию братьев.)

И, тем не менее, определенную «смену настроения», происходящую в обществе, по данному произведению увидеть можно. Собственно, Стругацкие тем и хороши сейчас, что в своем творчестве они практически линейно соответствовали господствующим в обществе настроениям. (Именно в обществе – а точнее, в его «образованных кругах», на которые и рассчитывалось творчество фантастов.) Поэтому в 1050 годах – времени ощущения всеобщего подъема и стремление к преобразованию всего и вся – братья выпускали «Страну багровых туч», наполненную романтикой «большого прорыва». В начале 1960 – когда казалось, что развитие навсегда вышло на «восходящий участок» - они создавали «Полдень, XXII век»: образ будущего, представляющего собой «расширенный СССР 1960 года». В 1965 братья создали «Понедельник, который начинается в субботу» - великолепное описание зарождающих в недрах страны коммунистических отношений. (К сожалению, так и оставшихся в виде «зародыша».)

Однако уже к концу 1960 гг. «настроение» их произведений начало меняться. Разумеется, в начале еще казалось, что речь идет о «решаемых проблемах», о том, что может быть устранено. Как, скажем, это происходит в «Хищных вещах века», созданных в том же 1965 году –где рассматривается «проблема мещанства», проблема погружения человека в состояние потребительства, которое оказывается многим привлекательнее, нежели жизнь в «мире Понедельника». Кстати, в «Хищных вещах» финал остается открытым – поскольку еще кажется, что эту проблему можно решить относительно легко. (Через «восстановление человеческого мировоззрения» путем прогрессивной образовательной программы.) Но уже проскальзывают и «пессимистические нотки» - те самые, что через пару десятилетий приведут к чудовищному перерождению и конкретно братьев, и советской интеллигенции в целом. («Почему вы не желаете утруждать свой мозг? Почему вы так не хотите думать? Как вы не можете понять, что мир огромен, сложен и увлекателен? Почему вам все просто и скучно? Чем же таким ваш мозг отличается от мозга Рабле, Свифта, Ленина, Эйнштейна, Строгова?»)

* * *

Разумеется, это пока еще только «нотки» - будущая идея о «биологическом различии» разных людей выглядит еще только легкой тенью. И, разумеется, еще не может быть принята гуманистами братьями Стругацкими.( Read more... )

К предыдущему

Кстати, поскольку господин Крылов затронул в своем опусе вопрос об «энергетической бедности» мира Ефремова (имеется в виду «Туманность Андромеды»), то стоит сказать об этом поподробнее. Поскольку товарищ Колхозный Панк этот вопрос не рассматривал.

Так вот – для понимания ситуации с «энергетикой» в мире «Туманности Анромеды» необходимо знать две вещи.
1. То, что роман писался в середине 1950 годов.
2. То, что Ефремов писал «твердую НФ».

Собственно, именно поэтому никаких сверхсветовых движений в данном произведении быть не могло. Поскольку «сверхсвет» в указанное время – это чистое фэнтази, к науке не имеющее никакого отношения. Как, скажем, как у Гамильтона в «Звездных королях». Другое дело, что слова такого тогда еще не было, вот и приходилось обозначать подобные произведения «science fiction». Вот в следующем десятилетии да – ситуация изменится. В том смысле, что появятся теории, оперирующие многомерными пространствами, что даст все эти «гиперпространственные скачки», «погружение в подпространство», «нуль-прокол» и т.д. – в общем, пресловутый Варп, имеющих хоть какое-то «научное обоснование» У Ефремова, кстати, эта концепция использовалась в романа «Час быка», созданного во второй половине 1960.

Но в 1955-1956 году герои «Туманности» вынуждены были «тащиться» на субсветовых скоростях в полном соответствии с теорией Эйнштейна. (Лететь медленнее невозможно по причине ограниченности человеческой жизни.) Со всеми вытекающими последствиями – в частности, с учетом затрат энергии на разгон-торможение. (Кстати, в отличие от современной космонавтики, им неминуемо надо было испытывать четыре «цикла»: разгон у Земли, торможение у звезды, разгон у звезды, торможение у Земли. С учетом формулы Циолковского это означает необходимость очень больших запасов «рабочего тела» - в десятки миллионов тонн для фотонного термоядерного двигателя.

Поэтому уже к концу 1950 годов – когда появились первые расчеты – фантасты стали искать иную схему. В частности, был предложено использование в качестве рабочего тела межзвездного газа, а в качестве источника энергии – аннигиляции. Однако в 1955 году до подобной идем, разумеется, еще не дошли, хотя если бы и дошли – то это не намного помогло, т.к., и в данном случае размер корабля все равно оставался громадным. Скажем, Лем в своем «Фиаско» (ИМХО, одном из лучших вариантов "твердой НФ" ) попытался следовать данной схеме – и получил корабль полуторакилометровых, кажется, размеров. Да еще и разгоняемый с Земли – а точнее, с Титана – специально построенным лазером( Read more... )

Часть первая

В одном из последних своих интервью, данном Иваном Антоновичем Ефремовым румынскому журналу «Скынтея», великий советский фантаст и ученый сказал, что собирается писать новый роман – «Чашу отравы». Этот роман должен был стать продолжением самой главной, коммунистической, «линии» творчества писателя, выраженной до того в «Туманности Андромеды» и «Часе быка». Однако если в первом произведении были показаны возможности коммунистического общества и то, как это общество функционирует, а во втором выведен антагонизм коммунизма в виде фашистского режима планеты Торманс, то «Чаша отравы» должна была касаться еще более важной темы. А именно – того, как сделать, чтобы наш мир оказался в будущем миром «Туманности», а не миром Торманса.

То есть –новый роман, по сути, должен был подвести определенный итог всей «социальной фантастики» Ивана Антоновича, поставив вопрос о «практических технологиях» борьбы с Инферно. Как говорил сам писатель в помянутом интервью: «…сказать о том, что надо предпринять для очищения ноосферы Земли, отравленной невежеством, ненавистью, страхом, недоверием, показать, что надо сделать для того, чтобы уничтожить все фантомы, насилующие природу человека, ломающие его разум и волю…» Разумеется, данная тема уже не раз затрагивалась им – и в «Туманности Андромеды», и в «Лезвии бритвы», и, разумеется, в «Часе быка». Но окончательная формулировка рассматриваемых там идей должна была быть сделана в новом произведении.

Однако этого не случилось. 5 октября 1972 года Иван Антонович Ефремов скончался. Впрочем, если честно, его смерть была вполне ожидаема – поскольку последние несколько лет своей жизни писатель провел в непрерывной борьбе с тяжелой болезнью сердца. (Собственно, он уже был при смерти за несколько лет до этого – но тогда самоотверженные действия его жены и своевременное прибытие врачей помогли Ефремову остаться в живых.) Поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что «Чаша отравы» так и осталась не созданной. Однако это означает только то, что нам самим придется делать выводы, вытекающие из произведений Ивана Антоновича, и прямо соотносящиеся с нашей жизнью. Он и так сделал гораздо больше, чем мог – когда после страшного сердечного приступа написал еще два серьезнейших романа – «Час быка» и «Таис Афинская». В которых показал опасность указанного отравления ноосферы, опасность подчиняющих волю человека «фантомов» - неких инфернальных «сущностей», «заводящихся» в информационной среде человечества, и заставляющих людей поступать так, чтобы их жизнь становилась все хуже и хуже...

* * *

Кстати, забавно – но тогда, в 1970 или 1971 году подобные идеи могли чуть ли не однозначно интерпретироваться в эзотерическом плане: «ментальный яд», «фантомы» и т.д. вещи, вызывали ассоциации то ли с лабораторией средневековых алхимиков, то ли с какими-то «духовными практиками». Собственно, после этого неудивительно, что советские последователи Ефремова, в большинстве своем, оказывались, ну, как это помягче сказать: «подвинутые» на всяких «тайных знаниях». ( Read more... )

Итак, современный мир отличается от мира несовременного тем, что, как было сказано в прошлом посте, в нем отсутствует понятие «мыслитель» в классическом понимании. То есть, нет людей, которые могли бы заниматься изучением текущей реальности – прежде всего, в социальном смысле – а не выполнением поставленных перед ними работодателями заданий. Такая вот ситуация: в течение тысяч лет, начиная с Древнего Мира, подобные люди были, а теперь вот «кончились» - поскольку «кончилась» воспроизводящая их экономическая ниша. Существовавшая во времена «классического» классового общества, когда была возможность существования некоего ничтожного количества образованных людей, не связанных прямо с системой общественного производства. Тех самых мыслителей – философов, поэтов, позднее писателей и ученых. Да, последние тоже относятся к указанно категории, поскольку до определенного времени наука и производство были не связаны.

Но те времена давно завершились – и, скажем, те же работники науки вот уже почти столетие как являются полноправными участниками производственного процесса. (Хотя данный переход начался еще лет на сто раньше.) Впоследствии эта же трансформация произошла и с остальными людьми, занятыми в «интеллектуальной сфере» - вплоть до поэтов. Что одновременно позволило резко увеличить их количество – ведь указанные интеллектуалы теперь стали не «приживалками», существующими за счет небольшого «избытка» ресурсов, а полноценными «винтиками» общественного производства. Однако при этом эти самые деятели полностью лишились своей прежней «свободы творчества» – в том плане, что они, как и все остальные участники, стали зависимы от поставленной работодателями задачи. Что неизбежно привело к тому, что единственной допустимой ролью данных «мыслителей» стала роль пропагандистов, ну, и еще немного развлекателей…

Собственно, на этом и был закончен прошлый пост. Однако при этом было сказано, что указанная печальная ситуация на самом деле представляет собой только одну сторону мирового развития. И есть еще вторая, гораздо более позитивная сторона. Которая парадоксальным образом перекликается с тем материалом, который, собственно, и породил данную тему – а именно, с определения Яной Завацкой литературной «фантастики, как варианта философии». А точнее – единственно возможного в настоящее время «варианта философии». То есть, способа поиска тех самых моделей реальности, которые ранее должны были искать пресловутые «философы» - в настоящее время ставшие «бойцами пропагандистского фронта». На самом деле подобное заявление действительно выглядит странно – даже на фоне уже указанного «падения интеллектуалов». Тем более, что сами писатели-фантасты так же оказываются вовлеченными в систему создания новых текстов –по крайней мере, так же, как и представители «большой литературы».

* * *

Но на самом деле тут существуют определенные нюансы, которые несколько меняют дело. Скажем, стоит у помянуть о том, что, как представителям «развлекательного жанра», фантастам в определенной степени проще адаптироваться к существующему порядку, нежели более «серьезным» интеллектуалам.( Read more... )

Итак, проблема действенных моделей реальности –то есть, того, чем, по идее должны заниматься «мыслители-философы» - является крайне актуальной в настоящее время, когда постепенно становится понятным, что эта задача, в целом, не решается. То есть – существует огромный спектр популярных идей и концепций, однако к реальности они все имеют довольно отдаленное отношение. Причем, тут практически без разницы, о чем идет речь: о какой-нибудь концепции «толерантности», призванной, в принципе, привести к снижению уровня конфликтности общества, но на самом деле ведущей к обратному. (То есть – к положению, когда разного рода «пришельцы» вместо обучения мирному сосуществованию рядом с «аборигенами», скатываются в откровенный криминал.) Или, напротив – оголтелый национализм типа: «слава нации, да сгинут вороги» - сводящийся, разумеется, к неизменным погромам. (Причем, не только по отношению к представителям «неправильных наций» - но и к тем, кто недостаточно восторженно воспринимает нацию «правильную».) Ну, и к общему развалу экономики – что очень хорошо видно на примере той же Украины.

Собственно, и в том, и в ином случае результатом становится более или менее серьезная деградация общества. Примерно подобное можно сказать и про случаи использования либерально-рыночных моделей – еще лет тридцать назад бывшие крайне популярными. Тогда, например, в лексикон постсоветского мира вошло словосочетание «шоковая терапия» - возникшее во время проведения реформ в Восточной Европе. Указанная «терапия» на самом деле означала резкое падение уровня жизни большинства, связанное с инфляционными процессами и разрушением производственных мощностей, что происходило всегда при «переходе к рынку». Главным положительным эффектом от подобного традиционно объявлялось появление широкого выбора товаров – наверное, не надо говорить, почему. (Ну, для непонятливых можно сказать, что если никто ничего не покупает – то в магазинах будет полное изобилие даже при падении производство.) Ну, а потом – как тогда считалось – все «должно наладится». Т.е., жизнь граждан стран, прошедших через данную «терапию», должна подойти к уровню жизни «старых» европейцев. (Благодаря превращению указанных государств в развитые капиталистические общества с не менее развитой промышленностью.)

Надо ли говорить, что подобное не случилось даже с Восточной Европой –где либерализация экономики в определенной мере компенсировалась достаточно серьезной «накачкой деньгами» в связи со вступлением данных стран в Евросоюз. (Последний момент связан с определенными планами европейских государств, и, в частности, Германии, на экспансию в указанном направлении. В настоящее же время эти планы завершаются, и финансовый поток со стороны ЕС исчезает.) Что же касается постсоветского пространства – включая Россию – то тут сложно говорить вообще о каком-либо положительном эффекте. (В том плане, что никакой современной структуры производства на основании рыночных реформ создать не удалось – единственное, что продолжает составлять основу жизни страны, относится к «недоразваленным» остаткам советского хозяйства.)

* * *

В результате чего единственно пригодной для политической деятельности «моделью» оказался пресловутый «прагматизм». (В кавычках потому, что его следует отличать от прагматизма в историческом смысле слова.) То есть – отсутствие какой-либо долговременной модели и сведение всей политики к «коротким циклам». Скажем, цикла избирательным – но и это уже предел «дальнодействия». Примерно так действует любимый россиянами Владимир Владимирович – и при этом выглядит «политическим гигантом» на фоне остальных политиков.( Read more... )

Яна Завацкая – Синяя Ворона – недавно опубликовала пост, в котором затронула очень интересную проблему. Пост назывался «Что такое научная фантастика?», и был посвящен, понятное дело, указанной области литературы. Однако на самом деле поднятые в нем вопросы намного выходят за чисто литературную область – затрагивая самые неожиданные вещи. Впрочем, об этом будет сказано чуть ниже, тут же стоит указать на то, что в данном посте Яна высказала довольно неожиданную мысль. А именно, то, что «…На мой взгляд НФ - это то, что заменило нам философию…» Подобная идея действительно звучит, как минимум, необычно. В том смысле, что, конечно, тот факт, что в России литература играет (а точнее, играла) роль общественно-политической мысли – «поэт в России больше, чем поэт» – известен давно. Но соотносить это принято исключительно с «большой литературой», причем желательно классической. (А тут фантастика – типичный развлекательный жанр, находящийся по общепринятому мнению где-то рядом с любовным романом и детективом.) Ну и то, что указанное явление Завацкая относит не только к Богоспасаемой – а распространяет на всю мировую фантастическую литературу, включая «Гарри Поттера» - так же выглядит весьма спорным.

Однако в последнее время «обычность» вообще выступает довольно странной категорией – в том смысле, что чем дальше, тем яснее становится, что к реальности она имеет довольно отдаленное отношение. (Собственно, у меня даже не каждый второй – а каждый первый пост посвящен указанной теме. То есть – ошибочности обыденного мышления.) Поэтому вряд ли может удивлять то, что подобное парадоксальное высказывание – о том, что фантастическая литература есть, прежде всего, область философии, т.е., область понимания мира, и что в этом плане она далеко обходит всю остальную литературу (особенно «большую») – вполне может оказаться гораздо более близким к реальности, нежели кажется на первый взгляд.

* * *

Однако для того, чтобы понять это, следует сделать отступление. (Причем, достаточно большое, занимающее почти целый пост. )И, прежде всего, вспомнить о том, что настоящее время выступает периодом обрушения привычных представлений не только, и не столько в плане литературы, сколько в плане вообще всей «общественно-политической сфере». Например, можно взять помянутую в прошлом моем посте глобализацию – которая еще лет десять назад выглядела, как естественный итог развития цивилизации. А сегодня покрылась глубокими трещинами под действием многочисленных «торговых войн» - открывающих дверь для еще более страшных войн неторговых. Или, скажем, идея о том, что научно-технический прогресс все время ускоряется, и вскоре человечество обретет невиданные возможности. (Например, физическое бессмертие или способность существовать исключительно в виртуальной реальности.) Подобные мысли кажутся «нормой» не знаю уже сколько лет – но в реальности оказывается, что жизнь «обычного человека» мало чем отличается от того, что было лет двадцать назад. (Когда появились последние «великие изменения» в виде компьютерных сетей и сотовой связи.) А сейчас даже в тех областях, которые еще недавно выглядели «заповедником прогресса» - вроде и информационных технологий – наметился глубокий застой.

Собственно, за пределами «медиасферы» - то есть, сообщений информационных агентств и прочих мастеров пиара – единственным реальным признаком прогресса выступает «довнедрение» и «вылизывание» тех разработок, которые были сделаны в прошлом. Впрочем нет – есть еще попытки «раскопок» некогда созданных, но так и не внедренных по тем или иным причинам технологий. Скажем, тех же ветряных установок, которые - если не упоминать ветряные мельницы – известнеы с 1930 годов, электромобилей, не знаю уж сколько раз пытавшихся быть запущенными в производство во время XX века, космических ракет, ведущих свою родословную прямиком с великой (безо всяких шуток) программы «Аполлон», и т.д. и т.п.. Все это, конечно, очень хорошо – но на роль «кардинальных изменений» подходит слабо.

Но есть в нынешнем мире и явления, которые могут претендовать на звание последних. (В том смысле, что они меняют текущую реальность настолько, что ее после этих изменений оказывается трудно соотносить с недавним прошлом.) ( Read more... )

Если бы спросили, чем можно наиболее кратко охарактеризовать мир, установившийся после гибели СССР – а точнее, еще до этого момента, но уже тогда, когда стало понятно, что ни к какой Мировой Революции он не стремится – то этой характеристикой стало бы словосочетание: «маленький мир». Да, именно в том самом значении, в котором подобное слово использовали Ильф и Петров в своем «Золотом теленке» -т.е., как мир, целиком и полностью определяемый обывательским сознанием. Которое, может быть, и желало бы охватить крупные проблемы, но за пределы рисования Чемберлена на воздушных шариках выйти просто не может. Впрочем, как можно догадаться из вышесказанного, этот «маленький мир» существовал в те же 1920-1930 годы – когда происходили однозначно глобальные события – так что реальная беда была не в нем. А в том, что в указанное постсоветское и позднесоветское время неожиданно исчез «мир большой».

Однако о том, почему и как это произошло, надо будет говорить отдельно. Тут же стоит только констатировать тот факт, что в какой-то момент показалось даже не то, будто никакого «большого мира» не только больше не будет – а то, что он вообще не существовал и существовать никогда не мог. Ну, были какие-то «дрыганья», какие-то попытки выйти за пределы «нормы» - вроде тех, что происходили в СССР или Германии в 1940 году – что обзывалось нехорошим словом «тоталитаризм». Ну, все эти парады, помпезные здания, перестройка городов и преобразование природы – в общем, все то. что было принято относить к периоду «до 1960 годов». Кстати, о существовании подобных явлений в «нормальных» странах просто умалчивалось. Настолько, что потом стало откровением то, что в тех же Соединенных Штатах в свое время любили проводить военные парады, что там была ирригация и землепреобразование, что там были массовые действа, не имеющие развлекательного характера – то есть, то, что там занимались явлениями, привычно относящимися к «тоталитаризму». Хотя все это – и относительно Штатов, и относительно, скажем, Франции или Британии – крайне хорошо задукоментировано, снято на фото или кинохронику, описано в художественной литературе и т.д.

Тем не менее, поразительным образом все это было выброшено из зоны восприятия. И остался один «маленький мире», одна частная жизнь, раздутая до бесконечности – и простирающаяся так же бесконечно в прошлое и будущее. Остановка истории, вечное Сегодня – которое в свое время обыграли братья Вачовски в «Матрице», увидевшие феномен, но не понявшие его сути. Мир, в котором из изменений возможна только смена моды – как в дешевом театре, где лишь костюм показывает, какие произведения играют актеры. Короче, то, что с некоторой издевкой можно назвать «современностью» - с издевкой потому, что «современность» по умолчанию предполагает течение времени, отсутствующее в указанном восприятии.

* * *

Это представление, в свою очередь, породило целые «грозди» своих художественных отображений, особую форму литературных и иных произведений, в которых обыгрывалась именно указанная неизменность – и вечное дление текущего момента и «вперед», и «назад». «Вперед» - это киберпанк, являющий собой «вечный мир 1990 годов», с ( Read more... )

В 1895 году случилось одно, довольно локальное – но от этого не менее знаменательное событие. А именно – в Англии была издана книга английского писателя Герберта Уэллса. Книга называлась «Машина времени» («The Time Machine») - по названию описанного там устройства, служащего для передвижения в прошлое и будущее. Впоследствии эта идея породила целое направление в научной фантастике, посвященное подобной концепции: хотя попадания в разные временные эпохи встречались в литературе и ранее, однако только Уэллс сделал данную возможность, во-первых, произвольной, а во-вторых, потенциально реализуемой. (То есть, возможной не при помощи чуда, а при помощи неких, пускай и фантастических, технических средств.)

Впрочем, сам писатель основной целью «Машины» видел вовсе не популяризацию идеи временного движения – которая в на тот момент была довольно расплывчатой. (До появления Специальной теории относительности – первой научной теории, в которой была поколеблена незыблемость времени – оставалось еще 10 лет.) А совершенно иному – описанию того кошмара, в который должны были превратить человеческую жизнь господствующие во время написания романа тенденции. Если кто читал «Машину времени», то понимает – о чем это. (А если не читал – то пускай прочитает.) В том смысле, что уэльсовский «мир будущего» являл собой ни что иное, как вырожденный вариант «разделенного мира» периода «позднего викторианства». В нем представители пролетариата (морлоки) и буржуазии (элои) оказывались представленными, как отдельные, несмешивающиеся виды. Причем, виды, лишенные базовых человеческих черт – способности к сознательной деятельности, к творчеству, виды, существование которых определяется исключительно инстинктами. (И «труд» морлоков, и «творчество» элоев в вид песен и танцев были неотличимы от поведения животных.)

В подобной системе ужас «обращения» общественной пирамиды – то есть, превращение элоев из господ в пищу – является уже второстепенным фактором по сравнению с указанной утратой человечности. (Более того, в более удаленном будущем Уэллс планировал окончательное вырождение нашего вида в неких «кроликоподобных зверьков» - закономерный итог созданной системы. Однако этот эпизод был исключен редактором – видимо, чтобы окончательно не шокировать читателя.) Впрочем, самое страшное во всем этом даже не указанный момент, а то, что сам писатель констатировал неизбежность указанного будущего – несмотря на его однозначную апокалиптичность. Весь исторический путь человечества после викторианской эпохи –по мнению Уэллса – должен был представлять собой движение к указанной катастрофе. (Об этом он явно сказал устами своего героя, который хотел отправиться туда, где человечество уже решило стоящие перед ним проблемы, но еще не подошло к позорному финалу – то есть, мир без разделения был невозможен.)

* * *

В общем – никакого социализма, не говоря уж об коммунизме. Если вспомнить, что указанный писатель в тот момент придерживался отчетливо социалистической позиции, то подобный момент крайне интересен. Впрочем, подобная позиция в конце XIX века была отнюдь не редкой: в это время казалось, что революционный потенциал прошлых десятилетий давно уже иссяк. С гибелью Парижской Коммуны в 1870 году тот подъем, что испытывало рабочее – да и вообще, освободительное – движение пошел на спад. Казалось, что буржуазные правители развитых стран вполне могут справиться с данной «заразой» ( Read more... )