anlazz

В прошлом посте было сказано, что современное состояние «условного Запада» трудно назвать блестящим – в том смысле, что прежней несокрушимой мощи «белого человека» уже не существует. Поскольку чем дальше, тем очевидней становится то, что во всех тех областях, в которых этот самый Запад еще недавно лидировал –или, по крайней мере, делал вид, что лидировал – тут наблюдаются серьезные проблемы. Поэтому сейчас никто уже не удивляется не только тому, что маленькая Северная Корея открыто посылает США с сателлитами: как не удивительно, но к подобному уже все привыкли. Но не является неожиданным, скажем, и тот факт, что вдруг оказывается, что китайская компания Huawei оказывается лидером по разработке технологии 5G, и Штаты вынуждены вести торговую войну для того, чтобы сохранить место для «своих компаний» в данном секторе. (Причем, судя по последним новостям, победы в данной войне им не видать.)

Впрочем, поскольку об этом уже говорилось в прошлом посте, то нет смысла останавливаться на этом снова. Поэтому лучше стоит обратить внимание на «конкретную механику» подобного «заката Европы вручную» - то есть, несколько более подробно разобрать те механизмы, которые привели к подобному состоянию. Поскольку они имеют достаточно неочевидную природу – отсылающую к тем самым «глобальных закономерностям», о которых столь часто говориться в данном блоге. Возьмем, например, пресловутую «политкорректность» - которая изначально значила запрет на использование некоторых слов, обидных для т.н. «меньшинств», однако вполне может быть расширена на всю современную систему «обеспечения прав» последних. (О том, почему «обеспечение прав» в кавычках, будет сказано ниже.) И не менее пресловутую «толерантность», под которой может рассматриваться отказ от любых норм в плане организации жизни человека – в том числе, и в сексуальной сфере.

Наверное, тут не надо говорить, насколько данная тема волнует некоторых наших граждан. Ну да: сложно найти тех, кто считает себя ярым патриотом России, но при этом не волнуется о том, что в странах «благословенного Запада» слишком сильно борются за права ЛГБТ или, скажем, национальных меньшинств. Хотя, казалось бы, российский патриот должен, напротив, всеми фибрами души выступать за то, чтобы в какой-нибудь Германии-Швеции (не говоря уж о США), всячески холили и лелеяли однополые отношения или завозили беженцев откуда-нибудь из Сенегала и сажали их на пособия. Ведь если данные акты ухудшают положение данных стран, то России должно становиться легче из-за снижения конкуренции. Или наши патриоты в душе считают, что ЛГБТ в реальности усиливают государство?

Впрочем, говорить об особенностях «российского патриотизма» надо отдельно. Тут же стоит обратить внимание на другое – на, то, что и тем, кто не относится к указанному «лагерю», чем дальше, тем очевиднее становится связь данного процесса и упомянутой «потери лидерства». (Скажем, повышенное внимание к «толерантности» в школах вместо повышенного внимания к изучению естественнонаучных и технических дисциплин лежит практически на поверхности.) Собственно, именно поэтому создаются самые причудливые конспирологические конструкты, должные показать: зачем это надо. ( Read more... )

15 ноября 1990 года в нашей стране произошло событие, которое в иных условиях могло бы стать главной темой для разговоров в течение нескольких лет. (Причем – не только «кухонных».) А именно – с космодрома «Байконур» был произведен запуск ракеты «Энергия» с многоразовым космическим кораблем «Буран». Полет проходил полностью в штатном режиме – ракета благополучно вывела корабль на запланированную орбиту, после чего последний облетел Землю два раза и совершил благополучную посадку на аэродроме «Юбилейный» космодрома Байконур. Правда, речь шла о беспилотном запуске – но это только показало высокий уровень развития советской космической программы, позволяющей делать то, что не могли делать американские «Шаттлы».

Впрочем, перечислять особенности конструкции «Бурана» и «Энергии», а так же указывать на трагическую судьбу данного проекта – закрытого, несмотря на совершенный успех – надо отдельно. Тут же хочется отметить нечто другое. А именно: на  то, что оба компонента указанной системы – и тяжелая ракета «Энергия»,  и сам космический челнок – оказались способными к полноценному полету с самого  первого запуска. Правда, для «Энергии» доставка «Бурана» на орбиты была вторым полетом – первый совершился за три года до этого, в мае 1987 года, когда на орбиту был выведен массогабаритный макет орбитальной лазерной платформы «Скиф». Но смысла это не меняет, поскольку и в том случае «Энергия» прекрасно отработала всю свою программу. (В данном полете были проблемы с ориентацией самого макета, однако к рассматриваемому вопросу не имеет никакого отношения.)

То есть, данная система прекрасно показала, что вполне возможно осуществлять безаварийный полет в космос с первого раза. Впрочем, то же самое можно сказать и про американские «Шаттлы», которые, конечно, имели две аварии - в 1986 году с кораблем «Челленджер», и в 2003 году с кораблем «Коламбия». Однако при этом первая произошла лишь на 25 (!) запуске (не корабля, конечно – а всей программы), ну, а вторая - так вообще на 113. Так что – если вернуться к «главной теме», и вспомнить, что «Аполлонов» всего было запущено 21  вместе с беспилотными полетами – можно сказать, что в плане надежности они  ничего особенного по сравнению с последующими программами  не представляли.

Однако почему же тогда в иных космических проектах - скажем, в плане разработки советской ракеты Н-1 или, например, при разработке современных ракетных систем - наблюдается совершенно иной «уровень аварийности»?( Read more... )

Вчера в журнале у уважаемого Доктора прочел крайне интересный пост , посвященный вопросам взаимодействия врачей и пациентов. Точнее сказать – проблеме нарастания напряжения во взаимоотношении врачей и пациентов, который, например, прорывается в пресловутом «антипрививочном движении». Есть такая категория граждан, которая видит в прививках действие пресловутого «мирового правительства» - очевидно, потому, что данная область здравоохранения наиболее тесно связано с ВОЗ и другими международными организациями. (Ну, и вообще – как было сказано у Доктора, люди крайне не любят, когда им диктуют условия, в том числе и по отношению к собственному здоровью или здоровью их детей.) Впрочем, только прививками это самое «напряжение» не ограничивается – как можно увидеть, чем дальше, тем больше растут претензии населения к врачам. (Особенно после «оптимизации» медицины, когда число специалистов резко снизилось.)

Но именно «антипрививочники» могут рассматриваться, как «авангард» указанного направления. Тем более, что их идеи очень хорошо ложаться на становящееся все более популярным «конспирологическое восприятие мира» – в котором все происходящее есть результат некоего «хитрого плана», осуществляемого некоторыми могущественными и таинственными силами. (Чаще всего тут используются «образы» Ротшильдов и Рокфеллеров – от которых делается переход к «мировому сионизму». Ну, а самые «пытливые» переходят еще дальше – к рептилоидам и Бафомету.) В случае с «антипрививочниками» этими самыми «тайными силами» становятся пресловутые «фармацевтические корпорации», которые навязывают государству применение прививок для того, чтобы получить прибыль. (Впрочем, уже помянутые «пытливые умы» на этом не останавливаются, и переходят, опять-таки, к «мировому сионизму», который, якобы, желает через те же прививки снижения рождаемости.)

Тут, разумеется, наиболее прекрасно то, что «антипрививочники», по сути, требуют сокращения поддержки со стороны государства. То есть –– сокращения затрат общества на себя при том, что та же налоговая нагрузка остается прежней. (Она, собственно, вообще не затрагивается в данном «разрезе», однако как раз это означает вышесказанное.) В подобном качестве «борцы с прививками» оказываются очень близкими к пресловутым «либералам», что в свое время любили высказывать идеи о том, что любая государственная помощь – есть зло, и если каждый человек будет думать о своем будущем сам, то станет гораздо лучше. Разумеется, проведенный в 1990 годы «эксперимент» показал, что лучше не стало – поэтому даже сами «либералы» давно уже переключились на иные способы агитации. (Вроде акцентирования внимания на коррупции.)

Так что можно сказать, что «антипрививочники» есть ни что иное, как остатки некогда популярного «либерального тренда».( Read more... )

В прошлых постах, посвященных ситуации в современном российском левом движении, я неоднократно упоминал тот факт, что последнее чуть ли не полностью находится под властью мифов. (В смысле, неких моделей реальности, не имеющих с этой реальностью практически ничего общего.) В том смысле, что большая часть поднимаемых им проблем – скажем, уже помянутые «расколы» - имеет малое отношение к тому, что действительно необходимо людям. Ну, а реальные проблемы при этом – таковые, как, скажем, повышение пенсионного возраста, демонтаж здравоохранительной системы, распад системы образования – вызывают гораздо меньшую реакцию. Впрочем, то же самое можно сказать и про общество в целом. Причем, про общество не только «сегодняшнего дня» - но, наверное, последних сорока лет.

На самом деле, я уже неоднократно поднимал эту тему – то есть, затрагивал вопрос катастрофической «мифологизации» общественного сознания, произошедшего в самые последние году существования СССР. Впрочем, касается это не только советского – а затем и постсоветского – пространства, но практически всего «цивилизованного мира». Но об этом будет сказано отдельно. Тут же можно указать, прежде всего, на то, что данная «мифологизация» касалась очень хорошо проявилась в 1980 годах в виде распространения мистических, оккультных и религиозных представлений, буквально «затопивших» советское культурное и информационное пространство. (Что было прямо предсказано Иваном Ефремовым в середине 1960 годов – о чем еще будет сказано.) Кстати, забавно, что данное направление указано, как «модное» еще в фильме «Любовь и голуби», поставленном по пьесе 1981 года. (Т.е., оно сформировалось еще до перестройки в период самого, что ни на есть кондового «застоя».) Впрочем, в конце десятилетия эзотерика перестала быть даже модой – став единственно возможным «пространством мышления». (В это время, скорее, смешным выглядел тот, кто придерживался «устаревшего» материализма.)

На указанном фоне нынешний «расцвет религии», который так любят поминать некоторые «левые», выглядит довольно жалким подобием того буйства антиматириализма, и на самом деле выступает лишь «сходящей ветвью» процессов 1980/1990 годов. (Причем, еще раз укажу, что это «буйство» формировалось практически безо всякой государственной поддержки – скорее наоборот, где-то до 1988 года государство пыталось поддерживать материализм, но безуспешно.) Ну, и самое главное: как можно легко догадаться, это самое увлечение мистицизмом и религией – не единственное, а главное – не самое серьезное проявление указанной «общественной болезни». Поскольку практически в тот же период времени происходило распространение гораздо более опасных «моделей реальности», не имеющих к этой реальности никакого отношения.

Да, речь идет о том самом «либерализме», который был тогда мейстримом( Read more... )

Хочу сделать некоторое разъяснение к тому, почему же я всегда стараюсь избегать идеи «заговоров» и прочих проявлений «тайной власти». И, напротив, обращаю внимание не столько даже на власть явную – а на то, что стоит за этой самой властью. Все очень просто: дело в том, что указанная концепция представляет собой часть известного «корпуса идей 1990 годов». То есть – того самого времени, которое может рассматриваться, как период непрерывных фейлов и поражений. (Для постсоветского мира, разумеется – но указанный «корпус» есть свойство именно его.) Особенно следует выделить то, что наиболее сильные поражения в это время понесли т.н. «левые», а точнее – «народно-патриотические» силы (занимающих в это время занимали нишу левых), которые умудрились в условиях полного обнищания большинства населения слить весь протестный потенциал. (И кому? «Лузерам второго уровня» - как можно обозвать тогдашние российские власти, проигрывавшие тогда все и всем. Кроме «народных патриотов».)

Одного этого уже достаточно для того, чтобы навсегда отбросить идеи и концепции, бытовавшие в данную эпоху – и искать основание для успеха в иных, гораздо более конструктивных, временах. Однако, все-таки, постараюсь дать более развернутый ответ и показать, в чем же состоит основная проблема «теории заговора». И, прежде всего, скажу, что на самом деле я наличия заговоров не отрицаю. И, разумеется, работы разного «спецслужб» тоже. Более того, вряд ли можно говорить даже об отсутствии пресловутых «тайных обществ» - например, тех же масонских лож. Поскольку существует огромное количество исторических материалов, доказывающих то, что подобные структуры существовали ранее и существуют по сей день, что они ведут свою работу и т.д. Вот с рептилоидами да, есть серьезные проблемы – начиная с биологической невозможности существования разумной рептилии, и заканчивая странностью поведения представителей высокоразвитой цивилизации подобно бабуинам в стае. Однако, если отбросить указанную крайность, то можно указать, что ничего невозможного и невероятного в «тайной деятельности» нет.

Тонкость состоит в другом. В том, что реально в мире существуют гораздо более существенные сущности, которые определяют его устройство на порядок сильнее. Иначе говоря, то, что обыкновенно приписываются «тайным силам», может быть объяснено без из привлечения, через гораздо более простые и фундаментальные вещи. Ведь это только по мнению обывателя мир определяется волей неких всемогущих и мудрых властителей. (Пускай даже их мудрость и имеет – с его точки зрения – абсолютно отрицательный смысл.) В том, смысле, что вычитывая из очередной газетенки или интернет-сайта очередной утверждение о том, что какие-то Ротшильды/Рокфеллеры/жиды и т.д. собираются в очередной раз же «уконтропупить Россиюшку», или сотворить еще что-то подобное богомерзкое – например, лишить людей нормального образования, медицины (очевидно, закрывая сельские поликлиники), заставить питаться пресловутыми ГМО, и т.д. - обыватель втайне надеется на то, что данное изменение будет «разумным». В том смысле, что ведущим к хоть какому-то положительному результату – ну, и значит, вполне возможно, не затронет его. Ведь он же «полезный член общества», положительный, немаргинал и т.д. – так зачем «жидомасонам» унижать и уничтожать такого полезного индивида? ( Read more... )
То есть – большая часть населения выступает не столько «потребителями» современной социальной системы, сколько ее ресурсом. При помощи которого «высшие» могут решать действительно важные для них системы. Это – альфа и омега классового устройства, так «работали» социумы в течение последних несколько тысяч лет. Более того – на самом деле именно обратное представление, согласно которой основная масса людей выступают реальными получателями благ, а не бессловесными исполнителями воли «высших», есть вещь новая и ставшая популярной только в прошлом веке. До того вряд ли какой крестьянин мог предположить, что он равен своему владельцу – ну, а если он это делал, то его очень жестко «возвращали на место». (Ну, а если порка не помогала – то просто уничтожали. Как бешеную собаку – и вряд ли были люди, которые удивлялись таковому.)

Поэтому единственное, что смогло изменить указанное положение – это появление иного, неклассового способа организации человеческой жизни. Впрочем, о том, почему оно появилось, и как изменило мир, надо говорить отдельно. Равно, как и о том, почему же данное движение сменилось на противоположное. Поэтому тут можно указать только на то, что в настоящее время все иные представления об ценностях человеческой жизни представляют собой, в основном, сохранившиеся элементы совершенно иной эпохи. При том, что базисные основания текущей, окружающей жизни требуют совершенно иного – однако в силу высокой инерции общественного сознания, его «перестройка» проистекает крайне долго. И современный человек, давно уже включенный в капиталистическую производственную систему, еще предпочитает мыслить в критериях советской эпохи. (Антисоветизм, кстати – тоже порождение этого самого времени.)

Вот тут и лежит основная причина возникновения представлений о заговорах, тайных обществах и прочих «рептилоидах с планеты Нибиру». В том смысле, что современному человеку очень тяжело признать тот факт, что он является исключительно «субстратом» для находящегося наверху начальства. Можно сказать даже, что подобное представление выступает для него невозможным – поскольку требует полной ломки сложившихся представлений. В этом положении выстраивание сложных конструктом, призванных объяснить все беды влиянием «чужих» - совершенно естественно. Ведь как же можно предположить, что «свое государство» может позволить себе такое варварское отношение к «своим». (Тут, разумеется, можно разбирать само понятие «свои» - но в рамках поставленной темы это будет уже излишним.) Ну, и разумеется, придумываются разного рода «чужие» (Alien), которые, якобы, в реальности и заставляют «наших» заниматься всякими гадостями. То есть, когда российский министр подписывает программу уничтожения здравоохранения в стране, реально это делает не он. А некие таинственные «жидомасоны», стоящие за «простыми российскими парнями»...

Кстати, особенно актуально подобное было в 1990 годы, когда «верхи» и «низы» были еще слабо разделенными: миллионер и бомж могли происходить из одного подъезда. Указанный фактор привел к появлению концепции «всемогущих жидов», которые, якобы, изначально призваны угнетать русского человека. Впоследствии, когда «элита» более-менее оформилась, и разделение ее с «быдлом» произошло окончательно, актуальность «жидовского кагала» значительно спала. И теперь с подобными мыслями носятся только откровенные маргиналы – остальным же достаточно увидеть рожу очередного «представителя власти» или бизнеса, и понять, что никакие дополнительные звенья в данном случае просто не требуются.

Впрочем, поскольку инерция мышления крайне велика, в общем случае указанная схема все еще оказывается востребованной. (Пускай и в менее радикальном варианте.) Достаточно посчитать, сколько обвинителей современной власти используют словосочетание «оккупационная администрация» для того, чтобы понять, что появления хоть какой-нибудь ясности в представлениях об общественном устройстве еще очень и очень далеко. (То есть, представить, что грабить и угнетать русский народ может не какие-то таинственные «оккупанты», а сами действующие власти, мало кто способен. И уж конечно, признать, более того, что «гешефт» с данного процесса могут получать вполне русские лица, причем, очень часто – даже живущие не так уж далеко – оказывается очень тяжело.)

А значит, идея «заговора» еще долго обречена популярной. Правда, стоит понимать, что поскольку она не только не имеет никакого отношения к реальности, но и мешает ее пониманию (скрывая под собой довольно очевидные классовые отношения), то к ней следует относится соответственно. И даже если концепция «оккупационной власти» и выглядит внешне довольно выгодной – в том числе, и с точки зрения агитации и пропаганды – то ничего хорошего из этого все равно не получится. Ну, а всерьез верить во все это очень и очень странно, что, впрочем, относится ко всему «корпусу идей» 1990 годов…

Из всех объяснений гибели СССР теория «номенклатурной контрреволюции» выступает наиболее разумной. Именно поэтому чем дальше, тем больше она завоевывает популярность – по крайней мере, среди тех людей, которые ищут не идеологических штампов, а реального объяснения случившегося. Тем более, что эта идея вовсе не нова: ее придерживался еще самый первый «реальный» критик советского устройства – Лев Давыдович Троцкий. (Реальный – потому, что действительно знал положение в стране, в отличие от тех же белоэмигрантов.) Именно данный деятель в свое время и пропостулировал мысль о том, что сделанная Сталиным ставка на «номенклатуру», в конечном итоге приведет к окончанию «диктатуры пролетариата». (А, по сути, уже привела к этому в 1930 годах.) И что очень скоро эта самая «номенклатура» окончательно предъявит свои права, окончательно отбросив все остатки социализма, превратившись в «нормальных» капиталистов.

Книга Троцкого «Преданная революция» вышла в 1936 году – с этого времени указанная модель и может считаться «канонической троцкистской позицией» по отношению к СССР. Правда, последующих ход событий сделал на определенное время идеи Льва Давыдовича неактуальными. (О чем будет сказано чуть ниже.)Тем не менее, после 1991 года наступил период, который троцкисты могли бы рассматривать, как торжество своей главной идеи. Действительно, СССР рухнул, и на его обломках действительно стала торжествовать бывшая бюрократия. Начиная с первого президента РФ и бывшего члена ЦК КПСС Бориса Николаевича Ельцина и заканчивая большей частью губернаторов и мэров, перебравшихся из кресел председателей горкомов и обкомов. Правда, этому триумфу троцкистов несколько помешал тот факт, что Троцкий рассматривался новыми властями, как один из самых одиозных деятелей Советской власти. (И даже его конфликт со Сталиным не придавал ему респектабельности.) Тем более, что в это время проблема гибели страны никого особенно не интересовала: существовали две негласные концепции: «Совок подох из-за своей неэффективности» - для тех, кто вписался в рынок. И – «СССР убили враги» - для тех, кому сделать этого не удалось.( Read more... )
Дело в другом. В том, что, несмотря на большую логичность данной схемы по сравнению с иными популярными версиями, и у нее есть определенные проблемы. И, прежде всего, это уже упомянутый выше факт о том, что – вопреки представлениям Троцкого – превращение социализма в капитализм произошло не в 1940 годах, а намного позднее. Более, чем четыре десятилетия «избыточного существования» страны – это довольно много для концепции, «время действия» которой составляет лет десять. (Начало «сталинизации» или «номенклатуризации» Троцкий видит где-то в середине 1920 годов, а к середине 1930 этот процесс у него уже почти завершен.) Получается, что тут не был учтен какой-то очень важный нюанс. Более того, именно в то время, когда – с точки зрения модели – должен был произойти указанный «реванш» (со сдачей позиций мировой буржуазии), на самом деле произошел тот самый советский взлет, который можно назвать «Золотыми десятилетиями». Причем не только для нас, но и для всего мира. (Начиная с освоения Космоса и заканчивая демонтажем колониальной системы.) Самое же интересное при этом – то, что особого изменения «сталинской системы» при этом не произошло. А точнее – произошло, но, опять-таки, в пользу бюрократии…

То есть, можно сказать, что модель «номенклатурной контрреволюции» не является полной, что она упускает какую-то важную часть советского общества. Очень важную часть. Впрочем, все еще интереснее - в том смысле, что идея «разложения» бюрократии, и превращение ее в антикоммунистическую и антисоветскую силу в реальности оказывается намного менее очевидной, нежели кажется на первый взгляд. Поскольку при внимательном рассмотрении проблемы можно увидеть то, что пресловутая «номенклатура» с самого начала имела контрреволюционную природу – и поэтому говорить об особом ее «разложении» нет смысла. Это звучит странно – ведь, само это понятие означает не что иное, как наличие на управленческих должностях людей с самыми коммунистическими взглядами. (Слово «номенклатура» первоначально значило как раз номенклатуру тех должностей, назначение которых происходило через согласование с партийными органами. То есть, как правило, в «номенклатуру» входили члены коммунистической партии.)

Однако стоит вспомнить, для чего данная категория вообще вводилась. А делалось это с единственной целью – поставить начальство под контроль рабочего класса. Дело в том, что ВКП(б) в раннесоветский период представляла собой достаточно демократическую организацию, со значительным преобладанием рабочих. И численно, и организационно – как наиболее склонной к организации части общества. Если же учесть, что согласно уставу партии любой ее член –какой бы высокий пост он не занимал — обязан был подчиняться решению общих собраний, то можно увидеть изначальную причину появления указанной категории. В том смысле, что «номенклатура» с самого начала задумывалась, как механизм, позволяющий блокировать отрицательное воздействие производственной иерархии на общество. Это был инструмент, должный «загнать» бюрократию в тиски общенародного интереса, механизм, не позволяющий ей превратиться из «слоя в себе» в «слой для себя». Жесткий паллиатив, должный согласовать демократический характер нового общества с производственной необходимостью существования начальства.


То есть – «номенклатура» с самого начала несла в себе антикоммунистический элемент (собственно, бюрократию), лишь инкапсулированный коммунистической, партийной оболочкой. Причем, именно последняя была «искусственной», навязанной извне, в то время, как базис – производственная система – буквально диктовала иерархию, разделение и конкуренцию. А что поделаешь – раз начальства меньше, чем подчиненных, а его ответственность намного выше, то более высокий уровень его жизни выглядит естественным. Ну, а попытки это изменить – вроде пресловутого «партмаксимума» - соответственно, «неестественными». В том смысле, что противоречащими практически всем представлениям о мире – и, следовательно, подвергающимся очень и очень сильному «давлению среды». Поэтому практически все «начальники» volens nolens искали способы их обойти – и данное действо рассматривалось окружающими, как норма. Нет, конечно, определенным усилием воли можно было поддерживать некий аскетизм верхушки – но это был именно аскетизм, сознательный выбор бедности, требующий для своего поддержания значительных (психологических) сил. А значит, отбирающий эти силы от иных, более важных задач.

Именно исходя из подобного положения и следует понимать случившуюся – а точнее, продолжавшуюся всю советскую историю – «номенклатурную контрреволюцию». В том смысле, что это была не контрреволюция в чистом виде, то есть, не сознательное стремление представителей данного слоя к смене общественного устройства. Нет, это было изначальное, неуклонное и часто просто не замечаемое «давление структуры», с самого начала «пытающейся» вернуть поведение руководителя к «нормальному состоянию». Ну, в самом деле, совершенно нормально то, что начальник имеет лучшее жилье, нежели подчиненный, что он может позволить себе ездить на машине, а не в общественном транспорте, что он питается не в общей столовой, что он одевается в более качественную одежду, отдыхает в более комфортных условиях и т.д.

То есть, если специально не привлекать к этому внимания, то большинство даже не поймет – что же тут не так. Впрочем, разумеется, внимание привлекали. Высмеивали, критиковали, снимали. Да, большая часть советской сатиры посвящалась именно бюрократам самого разного рода – вплоть до высокопоставленных. Впрочем, только этим дело не ограничивалось – этих самых бюрократов сажали, а порой – даже расстреливали. (Так же не взирая на должности – вплоть до наркомов.) Причем, порой расстреливали и сажали целыми группами (за что – не важно) – но бесполезно. Новый начальник, садясь в кресло, оказывался под тем же «давлением среды». Даже если приходил он с высокими помыслами и надеждами на всенародное счастье. Впрочем, подобное было не сказать, чтобы частым – дело в том, что человек, «увлеченный своею мечтой», как правило, не имел (и не имеет) времени и сил для полноценной аппаратной борьбы. Более того, в значительном числе случаев он просто откажется от идеи стать «винтиком» бюрократической системы – за исключением тех случаев, когда эта самая «система» выстраивается как раз для исполнения его «мечты».


Вот тут то и приходит время «аномального начальства» - всех этих Туполевых и Королевых, формально выступающих бюрократами, но реально реализующими совершенно иные модели поведения. Подобный момент надо выделить особо – поскольку как раз тут можно увидеть путь разрешения «номенклатурной проблемы». (О котором будет сказано в отдельной теме.) Тем не менее, подобная особенность охватывала только небольшую часть советского аппарата. Поведение же подавляющего числа его членов определялось совершенно иными, описываемыми выше, критериями. Тем не менее, страна не просто существовала – она успешно жила и развивалась. То есть – компенсировала те проблемы, которые с самого начала создавала ей номенклатура. И реальные проблемы начались только тогда, когда эта самая «компенсация» перестала работать.

То есть, даже не в сталинское –которое, между прочим, и было отмечено Троцким, как период торжества бюрократии — а в хрущевское, самое, что ни на есть «номенклатурное» время, страна могла успешно развиваться. Несмотря на откровенную дурь – по-другому не скажешь –«высшего руководства». (Разумеется, можно сказать, что это привело к определенным «проблемам в экономике», как это любят делать антисоветчики – вот только эти самые проблемы, по мнению разных «экспертов», сопутствовали СССР всю его историю. Не мешая особо развитию, а напротив, выступая естественным следствием советской «диалектической» модели управления.) И вдруг – стали фатальными, приведя к гибели страны. То есть, в период того же НЭПа, когда бюрократы могли ворочать миллионами – причем, не всегда официальным образом (вспомните тот же «Золотой теленок») – они не были «разложившимися». В сталинский период, когда одного наркома арестовывали вслед за другим, находя, что последний не просто вор и негодный работник, а еще и шпион самых разнообразных держав – о «разложении» и речи не шло, в хрущевский и «раннебрежневский» - очевидно, то же. А потом - вдруг «поехало». Хотя между бюрократом 1950 и бюрократом 1970-1980 годов особой разницы нет.

И там, и там он являлся таким же необходимым элементом индустриальной системы - и таким же носителем «чуждой коммунизму» стратегий. Разница была только в том, что до одного момента вред, несомый этим «типом» ухитрялись блокировать – позволяя реализовывать лишь необходимой управленческой функцию. А после этого данная блокировка начал существенно ослабляться – ведя к закономерному концу советской системы. И именно этот факт – а не мифическое «разложение» или «перерождение» - и стали основой для грядущей катастрофы. То есть, Троцкий со своей идеей «номенклатурной контрреволюции» был одновременно и прав – в том смысле, что «номенклатура» действительно несла антисоветский потенциал. И неправ – поскольку это до определенного времени компенсировалось иными механизмами, позволяющими стране одновременно поддерживать индустриальное производство и иметь социалистический характер.

Впрочем, для нас гораздо важнее то, что эти два пункта прекрасно показывают уже не раз упомянутый динамический (диалектический) характер советского существования – и показывают, где реально следует искать ключ к проблеме «гибели СССР»…

Вопрос о том, что же случилось с СССР – а точнее, что же привело его к своей бесславной гибели – как уже говорилось, является одним из самых интересных вопросов советской истории. И одновременно – одним из самых спорных. Впрочем, если честно – то интересным и спорным является вообще весь советский период истории. Причем в «практическом смысле» — т.е., с точки зрения возможности использования в последующие исторические моменты, более актуальными выступают времена зарождения и становления «Советского проекта», а так же период его наивысшего подъема. Так как именно оттуда придется черпать опыт людям после того, как надвигающийся Суперкризис перейдет в свою высшую стадию. Тем не менее, поскольку наше общественное сознание еще остается в рамках антисоветизма, то наиболее «важным» кажется именно «конец социализма». (Ну, и разумеется, для наиболее представленных в массмедиа и блогосфере личностей этот пункт выглядит привлекательным потому, что именно с ним они связывают свое текущее высокое положение.)

Тем не менее, мы разберем указанную проблему несколько подробнее. Правда, с иной целью, нежели у антисоветчиков, вот уже третье десятилетие старающихся доказать, что «совок сдох, потому, что был неэффективен». И, прежде всего, отметим одну важную вещь. А именно – тот факт, что с точки зрения марксистского, да и вообще, диалектической представления о мире более совершенная формация не может быть побеждена менее совершенной. Ну, разумеется, в более-менее равных условиях: понятно, что если маленькая страна противостоит всему миру, то рано или поздно, но ее «уконтропупят». Но для СССР вариант с «уконтропупевлением», как известно, не прошел – «уконтропупельщику» пришлось застрелиться в бункере Рейхсканцелярии. Да и последующие даже не попытки, а поползновения это сделать, приводили к истошным крикам: «Русские идут!», и массовому строительству отдельно взятых убежищ под роскошными виллами.

<DIV style="TEXT-ALIGN: center">* * *</DIV>
Так что считать СССР слабым или недоразвитым обществом было бы странно. Тем не менее, он рухнул – что значит или то, что он не был более совершенной формацией, нежели капитализм. (Но как же тогда победа во Второй Мировой войне или взлет 1950-1960 годов?) Тогда может быть, указанная теория неверна – и менее развитая система все-таки может победить более развитую? Последняя идея может показаться для «советских патриотов» спасительной: действительно, она позволяет одновременно и лицо сохранить – в смысле, признать Советский Союз совершенным государством. И объяснить его гибель.<lj-cut> Дескать, пусть мы во всем побеждали Запад, но он смог— проиграв в честной борьбе— найти способ победить тайным образом. Не особенно важно, каким: была ли это победа в «идеологии», подкуп советских «элит», или же, хитроумная комбинация, заведшая «кремлевских старцев» в ловушку. Главное – то, что победа досталась тому, кто был на голову ниже. (Как очень удачно сформулировал эту концепцию Сергей Кара-Мурза, сравнив «западничество» с вирусом, убившем сильный и здоровый организм.)

Тем не менее, сделанное кажущееся несущественным допущение на самом деле является очень опасным. В том смысле, что они полностью лишают историю всякого смысла, превращая ее в чистую игру неких «всемогущих сил». Ну, тех, что устраивают революции, создают и разрушают государства – словом, делают все, что захотят по личной инициативе. Это представление называется «волюнтаризм», и является очень распространенным в настоящее время. Тем не менее, реальность волюнтаристических представлений давно уже находится под вопросом – а уж в рамках диалектической картины мира и подавно. Впррочем, это требует особого разговора, поэтому тут рассматриваться не будет. И единственное, что можно тут отметить – так это на то, что ни один заговор или работа спецслужб не смогли помещать СССР развиваться до определенного времени. (А то, что такая работа велась – совершенно очевидно.)Ну, и конечно, отказываться от прекрасно работающего диалектического метода в пользу волюнтаризма, обладающего нулевой предсказательной силой – прекрасно объясняя то, что было, но не имея возможности указать на то, что будет – было бы крайней глупостью. В таком случае можно и до божеств и демонов дойти. (Что, кстати, сейчас и происходит. В том смысле, что идет рост популярности идей «великих древних», разнообразных «рептилоидов» и т.д. Причем, чем дальше, тем меньше во всем этом стеба – и больше серьезности.)

<DIV style="TEXT-ALIGN: center">* * *</DIV>
Таким образом, если пытаться оставаться в рамках диалектики, то придется отказаться от концепции «вируса, убившего великана». Но тогда придется признать или то, что в СССР не было социализма. Или… Впрочем, про вышеуказанное «или» будет сказано чуть ниже. Пока же стоит отметить, что именно поэтому очень многие из считающих себя «левыми» и «марксистами» неизбежно приходят к идее отрицания социалистической сущности СССР. Дескать, не социализм это был, а некий вариант госкапитализма. Причем, не сказать, чтобы особо совершенный. Таковое представление характерно для тех, кто именует себя «троцкистами» (в кавычках потому, что к реальным идеям Троцкого они имеют малое отношение). Последние считают, что социализм – или его зачатки – были уничтожены Сталиным в процессе создания своей диктатуры. А значит, падение СССР есть если не безусловно положительное явление, то, по крайней мере, нейтральное: это всего лишь гибель одной из империалистических сторон. (Ну, а то, что с этим падением мир начал все ускоряющееся движение к архаизации – начиная с сокращения социальной сферы и заканчивая ростом религиозности – эти самые «троцкисты» предпочитают не замечать.)

Впрочем, и некоторые сталинисты так же придерживаются подобного мнения. Разумеется, не в том, что касается Сталина и его диктатуры – по этому вопросу, понятно, у сталинистов никаких сомнений не возникает. (В том смысле, что никакой «диктатуры Сталина» они не видят.) «Конец социализма» сталинисты видят в послесталинском времени – однако в остальном они, парадоксальным образом, практически соглашаются с троцкистами. В любом случае, трагическая судьба СССР для них – это событие, относящееся к проблемам капиталистического мира. (О том, что и первые, и вторые в данном случае предпочитают не замечать тот факт, что в их картине мира поражение социализма или все равно происходит, или социализма вообще не было, можно даже не упоминать.) И наконец, стоит упомянуть об еще одной попытке «и рыбку съесть и косточкой не подавиться». А именно – об использовании определенной неопределенности (!) марксизма в плане того, что же считать «социализмом». Эта уловка связана с тем, что социализм полагается первой стадией коммунизм, а то, что было построено в СССР объявляется всего лишь переходным периодом к нему. И хотя понятно, что это всего лишь схоластика: из любого, достаточно большого корпуса текстов, как известно, можно вывести все, что угодно - но в данном случае она кажется удачной.

Правда, поражающей эффективности раннего СССР и СССР периода своего расцвета данная концепция не объясняет. (Ну да, был госкап – но почему же «советский госкап» смог победить «германский госкап», который так же был госкапом?) Так что, конечно, можно считать Советский Союз «переходным периодом» - никто этому не мешает – но тогда придется объяснять причины взлета и гибели данного «переходного периода». Ну, разве что, «марксистскую честь» удастся сохранить. Но нам-то нужна не эта самая «честь» (и звание «твердого марксиста»), а, как уже указано, практическое применение теории. То есть –возможность использовать ее в плане будущего строительства общества. И вот тут вопрос о том, что же выступило фатальным в советской истории, приобретает очевидный смысл – не важно, идет ли речь о социализме, или о «переходном периоде».

<DIV style="TEXT-ALIGN: center">* * *</DIV>
Тем не менее, решение тут существует – и причем, более чем очевидное. Как там было сказано выше: «Или в СССР не было социализма, или…». Или же социализм был, однако он потерпел поражение от более совершенной формации. От… социализма. От самого себя! Подобное высказывание кажется странным, однако это справедливо только для того, что именуется «классической логикой». Мы же – как уже не раз было сказано – для описания развития социальных систем пользуемся логикой диалектической. А в ней подобная ссылка на самого себя есть нормальное явление. (Рекурсия, мать ее!) Причем, не только по отношению к обществу – например, в той же биологии «ссылка на самого себя», и даже гибель от самого себя есть явление более, чем распространенное. Начиная с отдельных организмов - «Это автоиммунное!» - и заканчивая популяциями. Причем, очень часто, данное свойство проявляется как раз у самых развитых и совершенных систем…

Именно поэтому наиболее совершенные проявления бытия – не важно, биологические организмы, общественные системы или отдельные люди – как правило, (само)уничтожаются. Великий советский мыслитель и фантаст Иван Антонович Ефремов называл данное явление «стрелой Аримана», и отмечал, что именно с ней связывается превращение эволюции –и биологической и социальной – в долгий и мучительный процесс. Он же отмечал, что существует выход за пределы этой «Стрелы», состоящий в том, чтобы разумным образом отмечать все «высокое» и не давать возможности его уничтожить. То есть – в переходе от «автоматической», «естественной», к сознательной эволюции. Иначе потребуется множество пресловутых «бросков костей», прежде чем какой-то из них завершиться – совершенно случайно – «негибелью» совершенных. И только после этого – следующим «витком» развития.

Так вот, основное свойство СССР состояло именно в том, что он – до определенного времени – как раз и развивался в условиях «искусственного развития». Когда ошибки и проблемы, создаваемые на одном этапе развития страны могли компенсироваться на последующем – без неизбежного уничтожения системы. Это было и основным преимуществом «Советской системы», и ее главной уязвимостью. Поскольку достаточно было только оставить ситуацию без изменений – и все, конец! Не нужны были никакие особые действия по «убийству» страны, надо было только ничего не трогать. Причем, чем дальше шло движение по «советскому пути», чем сильнее совершенствовалось общество – тем опаснее становилась та самая «остановка». И одновременно с этим тем менее опасной она казалась. Это – как можно догадаться – есть следствие диалектического характера мира. Так что случившаяся катастрофа может только ужасать – удивляться ей было бы верхом непонимания…

Впрочем, о том, как же это проявилось в случае с СССР надо говорить отдельно…
</lj-cut>
<lj-like />
<A href="http://www.livejournal.com/friends/add.bml?user=anlazz"><IMG title="" src="http://ic.pics.livejournal.com/anlazz/62128340/111137/111137_original.png" align=left></A>

На самом деле, при рассмотрении проблемы развала СССР, постоянно всплывает идея разнообразных «заговоров». Основной смысл ее состоит в том, что советское общество разрушалось целенаправленно, посредством хитроумно спланированной операции. Кто конкретно являлся ее автором – номенклатурщики, ЦРУ, «жидомасоны» - не столь важно. Важно то, что в данном случае можно увидеть проявление очень известного заблуждения: идеи о том, что победить сильного может только сильный. На самом деле, конечно, одной «теорией заговора» дело тут не ограничивается. К примеру, именно на этом основании выстроена пресловутая концепция «честной конкуренции»: дескать, раз СССР проиграл (?!) Западу, то, следовательно, Запад был совершеннее СССР. Да что там развал СССР - собственно, само классовое общество во многом строится именно на том же фундаменте: на уверенности в том, что «те, которые наверху» хоть в чем-то, но лучше.

Но так ли это? В реальности ли победа определяет сильнейшего. На этот вопрос можно ответить: да. Но только в том случае, если речь идет об открытой борьбе. Как на войне, в которой обе стороны воюют друг с другом, прилагая для этого все усилия. Или, как в спорте, где спортсмены сознательно соревнуются друг с другом. Однако существуют ситуации, в которых указанное сравнение просто невозможно. Ну, скажем, любой человек может обогнать чемпиона мира по бегу, если последний… не бежит. А, скажем, лениво прогуливается по бульвару. Более того, обогнать чемпиона можно даже тогда, когда он бежит – но на автомобиле. Формально все это будут обгоны – но понятно, что к спорту, а главное, к вашей личной спортивной форме, они не имеют никакого отношения.


* * *

Вышесказанное является такой большой банальностью, что было бы странным обращать на нее внимание. Однако от нее можно перейти к банальностям менее значительным, а возможно – вообще к небанальностям. К примеру – если вернуться к тому, с чего начали – отталкиваясь от нее, можно все-таки постараться понять: всегда ли сила, оказавшаяся в итоге победителем, является выше. В смысле: умнее, сильнее, организованнее – в общем, совершеннее. Вот возьмем, к примеру, шахматиста – возможно даже, кандидата в мастера спорта по шахматам. Человека, безусловно, умного и уважаемого. И того, кого сейчас называют «гопником», а раньше именовали шпаной. То есть, гражданина с низким уровнем умственного развития, имеющего мелкоуголовные представления о жизни, а зачастую – не брезгующего уголовщиной. Мелкой, разумеется – поскольку на крупные «дела» у него не хватает ни кругозора, ни смелости. Так вот, данный индивид – в отличие от шахматиста – обществом, напротив, не уважается, и никакого социального значения не имеет.

Впрочем, в рамках поставленной темы это не важно. А важно то, что, несмотря на указанную разницу в интеллектуальном и социальном значении – существуют ситуации, в которых гопник может одержать полную победу над шахматистом. ( Read more... )

Как известно, вчера умер самый известный русофоб в истории человечества. Можно даже сказать, человек, создавший русофобию, как явления – и «протянувший» ее в прошлое и будущее, а главное, заставивший всех (и, прежде всего, самих русских) поверить в существования «извечной вражды между Востоком и Западом». Впрочем, эта самая русофобия – на самом деле, есть всего лишь частное явление среди более серьезных идей, связанных с покойным. У него в реальности есть гораздо более серьезные «грехи» перед миром, нежели «извечная польская ненависть к России». (А на самом деле – ненависть родившегося в дворянской семье к советскому государству.) Например, еще знаменитый психолог Эрик Фромм связывал Бзежинского с появлением концепции «технотронного общества» (по названию книги Збигнева «Технотронная эра», вышедшей в 1968 году) - то есть общества, в котором некая элита посредством разного рода средств агитации и рекламы (СМИ) поддерживает нужные для себя настроения. Поскольку именно эта идея, по существу, и являлась основной для указанного мыслителя – все остальное было вторичным. (В том числе и русофобия.)

Впрочем, и сам Бзежинский, по существу, являлся всего лишь одним из «носителей» указанной концепции - зародившейся после Второй Мировой войны и ставшей главным источником «движения» современной цивилизации. Движения к своей гибели. (Не пугайтесь – речь идет не о гибели человечества, как такового, и даже не о гибели его части. А всего лишь о конце определенной модели миропредставления, с которой принято связывать т.н. «современный Запад».) Поскольку можно говорить о целой «плеяде» разного рода «деятелей», сформировавшейся где-то в 1960 годах, и ориентированных на идею создания «управляемого мира». Сюда можно отнести огромное количество лиц – начиная с членов пресловутого «Римского клуба», и заканчивая всевозможными «финансистами», вроде Сороса и даже «самих» Ротшильдов с Рокфеллерами. Всех их объединяет одно – уверенность в том, что отдельно взятые личности – «великие личности», «атланты» - могут успешно управлять мировыми процессами, изменяя их в нужную для себя сторону.( Read more... )