В продолжение разговора о рок-музыкею Часть вторая

В прошлой части было сказано, что стало причиной появления рок-музыки, и как это самое появление отразилось на ее базовых свойствах. А сейчас, собственно, можно ответить на тот самый вопрос, ради которого все и затевалось. В смысле –на то, где же кроется причина деструктивности пресловутого «русского рока». (Разумеется, можно догадаться, что искать это в «нотах», «инструментах» и даже текстах - как делают некоторые «борцы за нравственность» - смешно.) Ну и заодно можно ответить еще на несколько интересных вопросов – например, на тот, который задал Алекс Драгон в своем посте, посвященном БГ. Там он, в частности, поднял тему того, «где же наши красные Гребенщиковы и Макаревичи?»   В том смысле, где популярные коммунистические или, хотя бы, левые представители рок-музыки. Разумеется, «вообще» левых рок-групп много, но вот особой любви к ним нет. Причем, дело тут не только и не столько в цензуре или доступе к радиостанциям – как можно догадаться, тот же «Аквариум» вряд ли активно транслировали по «Маяку», но увеличению количества слушателей это если и мешало – то не сильно. По крайней мере, пресловутый «подпольный» рок-н-ролл в СССР слушало гораздо больше народа, нежели сейчас слушают «левые» группы.

Так вот – ответ на этот вопрос прямо соотносится с ответом на предыдущий. Поэтому пойдем по порядку. И ответим, наконец-то, на то, какое же свойство стало столь роковым – если так можно выразится –для «русского рока». На самом деле, в прошлом посте об этом было сказано практически открыто. А именно, речь шла о том, что рок-музыка, как таковая – вместе со всей «новой культурой», порожденной «безопасным обществом» - с самого начала не включала в себя важнейший аспект человеческой деятельности: труд. То есть – то самое базовое качество человека, которое, по сути, и делает его человеком. Причина проста – эта самая «новая культура» развивалась во вполне определенной нише, созданной «безопасным обществом», и трудовые отношения не включавшей. Собственно, она и возникла потому, что в послевоенное время благодаря «советизации мира» у масс появились силы, время и средства на то, чтобы не просто выживать, а пытаться реализовать свой потенциал к творению. (На самом деле, так же базовое свойство человеческого разума, связанное с тем же трудом.)

Однако, поскольку средства производства находились по прежнему в руках капитала, то реализация этого потенциала в рамках сохранявшегося отчуждения была невозможна. Подобная особенность полностью закрывало «тему труда», становившегося на фоне открывающихся свобод еще более отвратительным. (Поскольку он отчужден – а «нетрудовой мир» свободен.) Данное свойство было присуще не только року – оно являлось базовым для практически всех проявлений «новой культуры» - заканчивая философией постмодернизма. (В которой прилагались поистине героические усилия для того, чтобы не затрагивать сферы общественного производства и частной собственности.) Вместо труда центральное место в жизни заняла любовь, тесно переплетенная с сексуальностью вместе с пресловутым «расширением сознания» - которое было ни чем иным, как так же попыткой обойти текущую, наполненную собственностью, реальность. Ну, и разумеется, творчество – которое мнилось самодостаточным.

* * *

Кстати, подобная особенность в определенной мере оказала влияние и на «технические характеристики» этой «новой культуры», в которой явно выразилась тяга к упрощению и уменьшению затраченных усилий. Но разбирать данную особенность надо отдельно. Тут же стоит сказать о том, что указанная половинчатость произошедших перемен – оставляющих без изменения важнейшую сферу человеческой деятельности –и привело к появлению изначальных «зерен деструкции» в этом, казалось бы, прекрасном изменении человеческой жизни. (Связанном с ее освобождении от железных лап необходимости.) Разумеется, это не значило, что при дальнейшем движении указанного процесса он не сумел бы выйти на «конструктивный участок» - конечно же, мог. (О том, как это происходило бы следует так же говорить отдельно.) Но до этого не дошло – поскольку одновременно с этим происходящие деструктивные процессы в СССР вначале ослабили его «тень», т.е., основу происходящей советизации. А затем привели к ее исчезновению – еще до исчезновения СССР, как такового. В результате чего «возвращения к труду», его переоткрытие в «новой культуре» не произошло – и семена разрушения смогли дать густую поросль. Что, в частности, и проявилось уже в 1970 через снижение числа обращений к общественно-политическим проблемам и резкий «уклон» в чисто коммерческую сторону. (В результате чего если в 1960 годы тот же рок еще можно было хоть как-то считать «музыкой протеста», то к середине следующего десятилетия тут ничего, кроме желания заработать, не осталось.)

Однако перейдем, наконец-то, от рока вообще к «русскому року» - ( Read more... )