anlazz

Я уже несколько раз обращался к теме о том, что же происходит в сфере образования последние два десятилетия – но, все таки, сделаю это еще раз. Просто потому, что указанная область является одной из наиболее характерных проявлений назревающего Суперкризиса – того события, которое должно покончить с существующим сейчас мировым порядком. Более того, именно образование одним из первых «почувствовало вкус нового мира» - то есть, того мироустройства, которое считается сейчас господствующим. (С глобализацией, торжеством США и либеральных ценностей, правами меньшинств и прочими способами изощренного прожирания созданного предками богатства.) Наверное, многие помнят этот момент, наступивший где-то в конце 1980 годов – когда неожиданно стало понятным, что полученные знания ничего не значат.

Кстати, интересно, что указанное явление оказалось присуще двум совершенно различным «подмирам»: умирающему миру постсоветского (а тогда еще позднесоветского) пространства. И, вроде бы, победившему и несущемуся на «всех парах» к прогрессу миру торжествующего Запада. Тем не менее, в обоих случаях происходило практически одно и то же: рост популярности идей о том, то наличие «формального образования» в этой жизни ничего не значит. С точки зрения жизненного успеха, разумеется – последнюю фразу, кстати, надо хорошо запомнить, поскольку она является ключом к указанной проблеме. Разумеется, конкретная реализация указанной модели различалось: если на Западе основным «героем» выступал пресловутый Билл Гейтс, миллиардер-айтишник, имевший в школе проблемы с успеваемостью и отчисленный из университета, то «у нас», разумеется, таковым стал «новый русский», вылупившийся то ли из перестроечного кооператора, то ли из комсомольского активиста, то ли просто из бандита. Однако так же вполне очевидно не имевший успехов в школьный и вузовский – если он был – период.

В общем, к началу 1990 годов сложилось стойкое убеждение, что отличники и ботаники – это очевидные лузеры, а реальные успехи показывают троечники и отчисленные. Впрочем, еще раз отмечу – речь в данном случае шла не о реальной ситуации, а о том, как она отображалась в общественном сознании. По сути, об «антиобразовательной мифологии», в рамках которой классическая школа представляла собой некий «заповедник тоталитаризма» (в лучшем случае –авторитаризма), занимающийся, в основном «подгонкой детей под единые стандарты». И, соответственно, убивающий их воображение – главный (согласно указанной модели) источник успеха в этом мире. А значит, если кто не желает прожить унылую жизнь обывателя – а кто из молодых этого хочет – обязательно должен «забить» на все предметы и заодно – на ненавистную «школьную дисциплину». И искать свою «реализацию» в другом месте.

Еще раз: лет тридцать назад подобное мнение вдруг стало практически общепринятым – официально его, разумеется, никто не высказывал, но неявно оно пронизывало почти всю информационную сферу. Будь ярким, будь креативным, не бойся неочевидных решений – и станешь знаменитыми и богатым! Со страниц «глянца» и из телеэкранов на обывателя смотрели разнообразные рожи – то есть, лики – модных артистов, певцов и тому подобных «звезд», открыто заявлявших о том, что всю жизнь они только и делали, что нарушали общепринятую мораль. (Пили, потребляли наркотики, совокуплялись со всем, что движется – вне зависимости от пола и возраста.) А в солидных бизнес-изданиях публиковали биографии очередных «миллионеров из трущоб», которые вместо того, чтобы учить сопромат и решать дифференциальные уравнения, придумывали что-то сногсшибательное. (Вроде «гаражного компьютера».)

Разумеется, любой человек, видевший все это, не мог смириться с подобным положением – в результате чего в последние три десятилетия в системе образования только и делали, как проводили разнообразные реформы. (Для того, чтобы «перестать убивать креативность», а напротив, начать ее развивать.) Самой знаменитой из них стала пресловутая «Болонская система», которая охватила практически все развитые и значительное число неразвитых стран. Но, разумеется, только ей дело не ограничивалось: попытки «повысить условную креативность через ликвидацию авторитарного подавления» - то есть, альфа и омега производимых реформ – делались и продолжают делаться самым различным способом. Вплоть до пресловутого «гендерного воспитания» - которое рассматривается, как одна из форм «освобождения личности». (Дескать, раз большая часть популярных артистов и певцов – педерасты – то значит, что-то в этом есть.)

Таким образом, можно было бы предположить, что по мере развертывания этого процесса мы можем увидеть необычайное количество успехов в самых различных областях. Однако на самом деле наблюдается совершенно противоположная тенденция. А именно – чем дальше, тем яснее становится понимание того, что лица. получившие современное образование имеют… ну, несколько более низкую производственную эффективность, нежели те, кто делал это в советское время( Read more... )

Галина Иванкина перепостила интересную статью Татьяны Воеводиной, посвященную вопросам воспитания молодого поколения. А точнее – «гиперопеке», которой подвергают детей современные родители. Впрочем, следует сказать еще точнее – тому, что выглядит, как «гиперопека» для Татьяны Воеводиной, но на самом деле, может быть проявлением какого-то иного явления. Тем не менее, отрицать, что данный автор описывает реально существующий феномен, который действительно может рассматриваться, как значимый в нашем мире, вряд ли возможно. Действительно, растить сейчас детей так, как растили их предыдущие поколения, вряд ли получится: в том смысле, что сейчас невозможно даже предположить, что несовершеннолетние сами по себе будут ходить в школу, посещать кружки и секции, заниматься каким-то хобби. В этом Воеводина однозначно права.

Однако верно указав на феномен, она поразительным образом умудрилась не увидеть причину его появления. В том смысле, что списала все на «административные барьеры» и «психологию родителей» - противопоставив этому ситуацию в СССР 1930 годов. Как говориться, уже смешно! Однако этот смех пропадет, если вспомнить про то, что в наше время существуют дети, как раз «живущие сами по себе» - дети алкоголиков, наркоманов и прочих асоциальных элементов. Однако, даже для Воеводиной, они вряд ли могут рассматриваться в качестве примера образцовых граждан: поскольку плохо обучены, болезненны и, в большинстве своем, враждебны обществу. Во всех же остальных случаях можно говорить о том, что родителями для воспитания были приложены значительные усилия, состоящие в необходимости заниматься с уроками, водить в учреждения дополнительного образования и т.д.. Да что уж тут говорить, теперь даже для «поступления в школу» необходимо уже уметь читать и писать (!), а иначе… А иначе вместо школы, где дают знания можно попасть в такую, где…

Впрочем, о разных типах школ в современной РФ будет сказано несколько ниже, пока же стоит отметить самое главное. То, что данные действия – вопреки мнению Воеводиной – являются единственно возможными для «нормального воспитания» в настоящий момент. Еще раз отмечу: не для «элитного» даже, а именно, для нормального. Для некоего необходимого минимума – поскольку иначе можно получить нечто совершенно невообразимое. Да что тут далеко ходить – в тот же день, когда был опубликован «воеводинский пост», случилась ужасная трагедия в пермской школе. В которой двое отморозков буквальную резню, нанеся ранения пятнадцати человекам, включая учительницу. Причем, один из нападавших являлся учащимся данного заведения, а другой обучался в нем ранее. Это ужасное событие привело к всплеску негодования – в том числе, и системой охраны, которая не спасла от нападения. Поэтому появились требования усилить указанную сферу – хотя как это спасло бы от человека, имеющего законный доступ в школу, непонятно. Впрочем, можно предположить, что закономерным итогом тут выступило бы установка реальной системы контроля доступа – наподобие той, что применяется в аэропортах, с досмотром личных вещей.

Хотя, надеюсь, что до подобной постановки вопроса дело не дойдет – поскольку возможность реальной реализации подобного устройства находится под большим вопросом. (В плане материальных и прочих затрат.) Тем не менее, указанное событие прекрасно показывает, что – вопреки мнению Воеводиной – пресловутая «гиперопека» имеет вполне рациональное объяснение( Read more... )

Удивительно, но я только сейчас понял, в чем состоит основная проблема современного образования. Впрочем, судя по всему, это касается не только меня – поскольку адекватная формулировка указанной проблемы до сих пор является редкостью. Вместо этого, в основном, принято констатировать простое падение качества указанного процесса – что, разумеется, является абсолютно верным. Но вот объяснить, в чем – а главное, благодаря чему – оно проявляется оказывается крайне сложным. Правда, если говорить об условиях российской провинции, то тут все оказывается более-менее понятным: уходят «старые» учителя, а вместе с ними – и прежний образовательный уровень. Однако это объяснение, по сути, представляет только новую переформулировку проблемы, без открытия ее сути – поскольку непонятно, что могли «старые» работники образования, и не могут «новые».

Тем более, что одними только кадровыми проблемами беды нашего образования не исчерпываются. Не меньшее значение имеет и то, как и куда движется реформирование его программы – причем, не только у нас, но и в других странах. Поскольку общая тенденция этого процесса, в целом, так же заметна… Правда, однозначного мнения о том, что же происходит при этом, до сих пор не существует: поскольку, одновременно с уже обозначенной идеей о происходящей деградации образования встречается и обратное мнение. Состоящее в том, что именно современные концепции в данной сфере позволят вывести мышление людей на новый уровень, не доступный для человека «классической школы». Правда, привести достижения этого самого «нового поколения», пресловутых «детей индиго» - которые за последние десятилетия уже вышли из детского возраста, и активно включились в трудовую деятельность – мало кто может.

Более того, в настоящее время традиционное превосходство Запада в научно-технической сфере – то самое, которое выступало предметом гордости в течение столетий – перестает быть указанием на данный факт. Причиной этого является то, что необычайное проникновение в эту область вначале японцев, а затем – корейцев и китайцев – показало, что оно осталось в прошлом. Причем, самое интересное тут даже не в том, что «узкоглазые» оказываются пригодными к овладению современными методами работы – а в том, что чем дальше, тем меньше оказывается представителей Запада, которые могли бы составить им конкуренцию. Технические и естественнонаучные вузы становятся для них менее привлекательными – хотя еще полвека назад это было не так.

Конечно, можно утверждать – как обычно это и делается – что естественные науки и техника сейчас уже не самое главное, а главное – это пресловутая «креативность» и умение нестандартно мыслить. Однако чем дальше, тем менее очевидными становятся подобные идеи. Поскольку оказывается, что тот же Китай может успешно выстраивать сложнейшие системы – и не только технические, постепенно превращаясь в ведущую сверхдержаву. А Запад, демонстрируя целый спектр необычайных, смелых идей, в итоге оказывается... Ну, как это сказать лучше: разумеется, накопленные богатства не позволяют ему полностью опустится на дно. Однако говорить об удачном завершении практически всех инициатив последнего времени не приходится. Правда, именно этим и занимаются в основном «креативные» и «нестандартные» - в том смысле, что превозносят свои поражения, как необычайные победы. (Знаменитый принцип: «перемога/зрада».) Но чем дальше, тем очевиднее становится тот факт, что реально следует говорить именно о «зрадах», поскольку все «виртуальные перемоги» вряд ли могут помочь в плане решения практических задач.

И уж конечно, то, что еще допустимо в «странах Центра», для государств бывшего СССР оказывается невозможной, поскольку общая бедность не дает права бесконечного повторения ошибок. (В этом плане лучший пример Украина, действительно ведущая себя, как европейская страна( Read more... )
То есть, не владея «исходной картиной» магической системы – то есть, теми самым «древними трактатами» - восстановить ее будет невозможной. Просто потому, что количество указанных «случайных качеств» в мире крайне велико, а количество возможных связей между ними бесконечно. В науке же, равно как и в технике, господствует иной принцип. А именно – «поднятие» от простого к сложному, постепенное «прохождение» уровней связности явлений. Условно говоря, начиная от самого очевидного, того, что можно «потрогать руками» - вроде принципов арифметики и складывания букв в слова – мы поднимаемся все выше и выше. Законы ньютоновой механики немного сложнее, нежели таблица умножения – но все равно, понятны и прекрасно объяснимы на опыте. Электродинамика уже сложнее – но она опирается на «классическую физику», так же, как высшая математика на арифметику. (Не в строгой, конечно, форме – но достаточной для того, чтобы убедить человека в непротиворечивой картине мира.)

В результате, даже не имея полного представления о сложном понятийном аппарате современных теорий – скажем, полностью понять теорию относительности без серьезных математических и физических знаний невозможно – человек, тем не менее, остается в убеждении о полной познаваемости мира. И, что не менее важно – о возможности его преобразования. (С последним, конечно, есть определенные проблемы – однако они решаемы.) Кстати, именно поэтому в «классической» системе обучения столь важен материальный опыт – опыт, проводимый в реальном пространстве. Тут даже суть не важна, по какому «предмету» он будет делаться – по физике, химии, биологии или, например, в процессе трудового обучения. Важно, чтобы учащийся видел, как меняется мир, и кто его меняет. (Забегая вперед, скажу, что наиболее эффективным в подобном случае будет прямое включение трудовой деятельности в образовательный процесс, как это делал Антон Семенович Макаренко – но об этом будет сказано отдельно.)

Собственно, вот тут-то мы и подходим к самому главному моменту, который и определяет судьбу даже не образования, как такового – а самого современного мира. А именно – подобный аспект, судя по всему, так и не был осознан. (А точнее – осознан был, в конце концов, педагогический успех того же Макаренко общепризнан в мире – но не признан критически важным.) Вместо этого развитие отрасли пошло по иному пути, основываясь на совершенно иных представлениях об образовательном процессе. В котором самое главное место играет воображение – по сути, альфа и омега современных педагогических учений. То есть, трудовой процесс – который, как уже говорилось, состоит из трех стадий: получение отражения реальности, изменение этого отражения в «виртуальном пространстве», воплощение этого изменения в окружающий мир – «разрывается» посередине. Почему – понятно: правящие классы в классовом обществе занимаются именно «средней частью» - то есть, моделированием и постановкой цели, «руками» они не работают. Ну, а то, что именно образ жизни «высших» считается идеалом и говорить нечего, поэтому, как только стало возможным – то есть, после того, как выживание перестало быть главной целью большинства – он оказался «растиражированный» по всем остальным слоям.

Этот процесс и привел к постепенному вытеснению «реальных практик» исключительно виртуальными. И это при том, что в течение столетий «доступ к реальности» существовал даже в аристократическом образовании! (Господин так же может оказаться в ситуации, в которой он должен будет сделать что-то сам, а не только направив слуг. Правда, основным примером таких ситуаций считалась война – что и оказалось критичным.) Впрочем, это был только «первый шаг» к пропасти. «Исчезновение реальности» стало причиной не только почти полного исключения «работы руками» и замены реальных опытов на разного рода «мультимедийную продукцию». Но и того, что указанный принцип: от простого к сложному – принцип, буквально выстраданный в течение столетий человеческой жизни – оказался отброшен в пользу более «современного» представления о том, как должно строится обучение. А именно – в пользу «игры». Т.е. однозначно сложного комплекса изначально установленных норм и правил, в рамках которых игрок должен выполнять какие-то действия.

На самом деле понятно, что и «классическое» образование было крайне далеко от идеала. Что оно, построенное скорее «экспериментально», нежели на каких-то теоретических основах, имело массу проблем. Но именно поэтому оно, все-таки, имело связь с реальной трудовой деятельностью, с уже указанным способом изменения окружающего мира. «Новомодные» же психологи, связанные жесткой необходимостью «презентации» своих работ окружающим, этот труд, естественным образом, опустили. (Как уже было сказано, всем хочется походить на господ!) В результате описанная особенность – «восхождения знания» - оказалась утраченной, вместо чего было создан некий «условный корпус» понятий и методик, который обучаемый должен был осваивать, исходя из собственного интереса. Вот тут то, по сути, и произошел «возврат к магии» - к превращению представления о реальности в произвольный набор методик и способов, которым человек должен был достигнуть той или иной цели.

То есть, к пресловутым «компетенциям», о которых так любят говорить представители «современной педагогики». Что, в свою очередь, приводит к неизбежной утрате современными людьми представления о реальном мире, к замене данного мира на мир «магический». Где главным способом достижения цели выступает обретение некоего «секретного заклинания» - не важно, методики, технологии или еще чего-то. (То есть – если есть это «знание» - то будет все. Нет – не будет ничего.) И разумеется, все силы необходимо тратить именно на это «обретение», то есть, на покупку «моделей успешности». (Так же, как занимающиеся магией люди в свое время могли потратить всю свою жизнь на поиск «запретных манускриптов» и т.п. деятельность.) Этим все и занимаются – начиная с обычных людей, покупающих книги уровня «20 привычек успешных людей» и заканчивая государствами, старающимися скопировать структуру «передовых стран». (Вплоть до приглашения «варягов».)

Ну, и разумеется, отсюда же вытекает уверенность в том, что не имеющие этой самой «магии» социумы никогда не смогут достичь успеха. Что, впрочем, прекрасно опровергается всем течением истории, равно как и то, что как раз торжество «магии» всегда и везде ведет к падению. Но об этом будет сказано уже в следующей части…

Позволю себе временно отойти от проблемы дефицита – и обратиться к несколько иной, хотя и связанной теме. А именно – к тому, что в прошлой части было обозначено, как «невидимая» или неосознаваемая инфраструктура. Напомню, что инфраструктурой именуется огромное количество разнообразных систем, напрямую не входящих в состав производственного предприятия, но жизненно важных для его работы. Это, например, разнообразные «коммунальные системы». (Именуемые так по традиции – хотя, как можно понять, обеспечивающие жизнедеятельность не только жилищного фонда, но и промышленности.) Это самый разнообразный транспорт – от железных дорог до нефте- и газопроводов. Это, наконец, производство разнообразного сырья и стройматериалов, обеспечивающих возможность развертывания новых промышленных мощностей и функционирование старых.

Особенностью указанной инфраструктуры является то, что важность ее, в общем-то, неоспорима: мало кто будет отрицать, что завод или фабрика способны работать без электричества или транспортных путей. Хотя находятся и такие – особенно среди апологетов «свободного рынка», для которых вообще существует только один ресурс: деньги. С их точки зрения если есть последние, то все остальное можно купить. (То, что очень часто покупать просто нечего, поскольку ничего еще не построено, подобная точка зрения не учитывает.) Но данное представление, к счастью, не является господствующим – особенно после того, как на ее основании неоднократно пытались действовать в последние десять лет. (С одним и тем же нулевым результатом.) Тем не менее, указанная «железная инфраструктура» - то есть все эти дороги, трубопроводы и линии электропередач – это только самая вершина указанной области. В том смысле, что существует еще более важная сущность, необходимая для нормальной работы индустриальной экономики – но при этом еще менее «видимая».


Речь идет о том, что может быть обозначено, как система воспроизводства человека. Точнее сказать, человека квалифицированного – поскольку именно последний и требуется для индустриальной экономики.( Read more... )
Но самое интересное тут то, что дальнейшее развитие общества показало, что именно подобная система является даже не оптимальной для этого самого развития, а жизненно необходимой для него. В том смысле, что именно подобное бережное отношение к рабочей силе позволяет осуществить дальнейшее усложнение производственного процесса и рост его эффективности. То есть – после достижения определенного уровня прогресс становится возможным только при наличии дорогой и качественной рабочей силы. Без нее – указанный порог непреодолим. Подобный момент крайне важен в плане понимания социодинамики, в том числе, и таких неординарных ее моментов, как «откатов в прошлое» и катастрофических переходов – то есть того, что происходит прямо сейчас и ждет нас в ближайшее время. Но об этом, разумеется, надо говорить отдельно. Тут же стоит обратить внимание на другое – на то, насколько много привычных для нас вещей увязывается с указанной областью, в которую входят школы и ПТУ, техникумы и институты, и больницы и поликлиники. А так же т.н. система «общественной гигиены», начиная с санэпидемслужбы и заканчивая строительными нормами и правилами. Кроме того, именно к ней «примыкают» институты разного рода «социального обеспечения», начиная с пенсий и заканчивая всевозможными службами «общественного призрения».

В результате чего мир изменился фундаментальным образом – в том смысле, что подавляющее число людей в нем стали более-менее здоровыми. Это звучит странно на фоне привычных заявлений о том, что современный мир погружается в пучину разнообразных болезней, не известных нашим предкам – но стоит понимать, за указанный процесс идет за счет банального снижения смертности. Иначе говоря, раньше – до того, как была развернута система массового здравоохранения – любая, самая ничтожная болезнь могла отправить человека в гроб. И выживали лишь «сильнейшие». Впрочем, даже человека с железным иммунитетом не на долго хватало за счет почти полного игнорирования проблем производственной безопасности и общественной гигиены. Так что единственной возможностью существования данной системы было наличие огромного людского резерва, связанного с перенаселенностью традиционного общества в момент перехода к индустриальному устройству. За счет того, что рост производительности сельского хозяйства на какое-то время сделал ненужными большинство сельских жителей – и им ничего не оставалось, как идти на любую, даже самую опасную работу.

То есть – единственным основанием для существования мира выступало наличие огромных человеческих страданий, того самого Инферно, которое в это время достигало невероятных величин. Но именно это и привело к гибели указанного мира, и замены его другим, гораздо более гуманным и удобным. Впрочем, тут мы опять переходим к вопросам социодинамики, причем достаточно сложным и неочевидным, которые надо рассматривать более подробно. Тут же стоит обратить внимание на нечто другое – а именно, на то, насколько фундаментальным изменением мира может рассматриваться строительство той самой системы воспроизводства человека, о которой идет речь. И одновременно – насколько сложным и дорогостоящим является этот процесс. А ведь именно он и занимал основное время существования Советского государства – начиная с 1920 годов и заканчивая где-то концом 1970. Поскольку именно тогда можно было говорить о завершении того «преображения быта», которое началось с момента Революции. Разумеется, даже первые шаги Советской власти в указанном направлении привели к значительному снижению количества страданий – и одновременно к возможности перехода к более высоким технологиям. Но более-менее полно охватить ими все имеющееся население удалось только через несколько десятилетий.

Поскольку для этого требовалось построить широкую сеть образовательных и медицинских учреждений – всех этих детских садов, школ, поликлиник, больниц, развернуть огромную систему рекреационного отдыха – всех этих санаториев, профилакторием, турбаз и т.д., а так же привести окружающую реальность под строгие нормы социальной гигиены и санитарных норм. Да, пока еще не везде – но, по крайней мере, задать данной системе четкое направление своего развития. И тем самым – открыть путь к появлению еще более квалифицированной рабочей силы, должной, по сути, изменить саму основу общественного производства. К тому самому переходу от привычного нам индустриализма с массовым монотонным трудом к тому, что можно именовать «сверхиндустриализмом», или даже постиндустриализмом – разумеется, в хорошем смысле.


Если бы этот переход произошел – то мир приобрел бы совершенно иные очертания. Но, к сожалению, в реальности все пошло совершенно не так – по целому ряду объективных и субъективных причин, о которых надо говорить отдельно. В результате чего данная система оказалась избыточной для современного состояния– хотя ее плодами мы пользуемся до сих пор. И вся наша жизнь, позволяющая проживать не так, как, например, проживает большинство обитателей стран «настоящего» Третьего Мира (вроде Бангладеш или Бразилии) связано именно с этим моментом. Но это, разумеется, уже однозначный «не в коня корм», поскольку не только развивать, но даже воспроизводить данную систему наш мир уже не может. (Причем, относится этот момент не только к бывшему СССР – но вообще, ко всем развитым странам, в свое время изменявшимся под действием «Тени СССР».) Тем не менее, даже сейчас не стоит забывать о том, за счет чего наша жизнь отличается от жизни тех же бангладешцев – или наших предков, обитавших в той самой «России, которую мы потеряли». А равно – и о том, что нас ждет, если мы все же доживем до того момента, когда указанная система разрушится окончательным.

Ну и разумеется, стоит понимать, что если указанная сущность является настолько «стойкой», что до сих пор, через почти три десятка лет после отказа от развития, продолжает удерживать нашу жизнь от дальнейшего падения в бездны Инферно, то следовательно на ее создание должно было уйти в свое время немало сил и средств. Тех самых, которые мы бездарно тратим на свое потребление – причем, достаточно бездарное и, в большинстве своем, виртуальное. Впрочем, сказано это было вовсе не для того, чтобы в очередной раз попрекнуть наших современников «потреблятством» - а для совершенно другого. Для того, чтобы дать понять, какие проблемы нас ждут тогда, когда придется снова переходить от проедания созданных ресурсов – в том числе, и указанной системы – к новому витку развития. А то, что подобный переход произойдет – нет никаких сомнений, это вытекает из особенностей социодинамики человеческого общества. На этой оптимистической ноте и позволю себе закончить…

В последнее время, наблюдая за ситуацией в образовании, все чаще можно увидеть то, что указанная отрасль переживает—как это помягче сказать – не слишком лучшие времена. Впрочем, стоит сказать прямо: именно сейчас к концу подходит главный «ресурс», оставшийся с советского времени — учителя. Со всем остальным еще можно справиться — и, вроде-бы, справляются: финансирование образования сейчас больше, чем десять (а уж тем более, двадцать лет назад), школы ремонтируют — не все, конечно, но все же откровенного ужаса тут не видно. Учебники издают, разного рода мультимедийные пособия выпускают, некоторые вещи даже в 3д-формате — что есть несомненный плюс. Но ситуация с преподавательским составом от этого не улучшается. Причина проста — уходят старые советские кадры, а новые педагоги, что приходят на их место, оказываются «немного не такими».<P></P><P>Причем, речь идет даже не об уровне знаний и умений, и даже не о том, что мало кто из молодых согласен работать на имеющуюся зарплату. На самом деле, и такие находятся — да и зарплата учителя сейчас, как уже говорилось, не столь нищенская, какой она была лет 15 назад. Однако , эта самая молодежь ведет себя несколько по-иному. В том смысле, что она является — как это сказать — на порядок более «адаптируемой» к жизни, нежели «старые кадры». То есть, даже работая в школе, она делает исключительно то, что влияет на зарплату, карьеру и т.&nbsp;д вещи. Желание это, разумеется, вполне объяснимое: учителя — не рабы, а такие же люди, желающие более-менее хорошо жить. Вот только в существующей системе выполнение этого желания оказывается связанным с чем угодно, но только не с уровнем знаний детей. В результате чего сейчас часто можно увидеть педагогов высшей категории, имеющих разнообразные грамоты, звания и места в конкурсах, которые учить детей не умеют вообще. Да, именно так — поскольку все свои таланты они используют для другого. (Начиная с отбора «умных» - в смысле, более-менее обученных учеников — и заканчивая правильным заполнение нужных бумаг. )</P><P>Собственно, удивление тут было бы странным — поскольку именно такая тактика есть вообще оптимальное поведение для нормального человека, желающего жить нормальной жизнью. <lj-cut>Но для общества, разумеется, она обходится очень дорого — причем, самое плохое тут то, что ничего сделать для устранения проблемы не представляется возможным. Ведь все попытки усилить контроль приведут только к одному — к тому, что педагог будет работать исключительно ради этого контроля. Да, собственно, современная ситуация с приоритетом бумажной работы происходит именно из данной особенности. Что поделаешь — ловушка, она такая...

<DIV style="TEXT-ALIGN: center">* * *</DIV>
<P></P><P>Впрочем, как уже не раз говорилось, выход из данного положения, все-таки, есть. Правда, весьма специфический и возможный в очень специфической ситуации, поэтому о том, когда и как он будет найден, надо говорить отдельно. Пока же можно только посоветовать читать «Педагогическую поэму» Макаренко — причем, особо обращая внимание на описание его взаимодействия с «народобразом». Тут же хочу обратить внимание не другое. А именно — на то, что для обыденного сознания существование в «искаженном мире» ловушки является настолько невыносимым, что, не имея возможности «обыденно» выбраться из нее, оно старается создать такую картину мира, при котором искажения не были бы заметны. (Так же, как человек, надевший деформирующий изображение очки через некоторое время перестает замечать это.)</P><P>Применительно к ситуации в образовании подобный эффект проявляется, во-первых, в том, что падение его качества постоянно оспаривается. Ну да, тяжело найти хорошего специалиста — при том, что формально этих специалистов переизбыток. Так это от того, что уровень производства вырос! (Как говориться: что?!! В стране, где тридцать лет назад запускали сверхтяжелые ракеты — а теперь строительство автосборочного завода выглядит хайтеком!) Да, наши школьники и студенты все реже занимают высокие места в международных олимпиадах. Но ведь занимают же! (Особо «умные» могут тут привести результаты США или европейских стран, где данный уовень тоже падает — правда, не говоря, в пользу каких стран.) Ну, а об общем падении уровня грамотности лучше вообще не говорить — в конце концов, сейчас везде автопроверка и автозамена...</P><P>Впрочем, когда указанных аргументов начинает не хватать, приходится переходить ко «второму варианту». А именно — к утверждению о том, что и «тогда все было не так». Тем более, что, как уже говорилось, спеллчекеров не было, а так же не было Интернета с Википедией. Да и вообще, автоматизация интеллектуальной деятельности была на порядки ниже. А с распространением информации в «доэлектронную эпоху» вообще была беда: печатные издания стоили дорого (дороже, нежели сейчас), занимали много места и были маломобильны. Так что рутинная в настоящее время деятельность по «добыванию» информации еще лет двадцать назад представляла настоющую проблему. Но даже в подобном случае можно увидеть, что уровень реализуемых тогда проектов, как уже говорилось, на порядки превышал все, что делается сегодня.</P><P>И тогда на помощь приходит еще один способ самообмана. А именно — высказывается, что да, в неких «абстрактных» вещах советские были умнее, но в конкретных, житейских — наши современники дадут им фору. Правда, тут становится непонятным: что же такое — это «абстрактное»? Если речь вести о знании той же математики — в том числе, и высшей — то как раз оно было вполне себе практическим. Скажем так — до того, как компьютеры стали массовыми, а вместе с ними стали возможными и массовые «численные» решения задач — то в инженерной деятельности приходилось реально применять разного рода математические формулы. (Да, лично сталкивался с людьми, которым проще было просчитать какую-то головокружительную формулу, нежели решать задачу на компьютере.) Или то же, кажущееся сейчас полностью отвлеченным, знание литературы в свое время на порядок упрощало коммуникацию — в том смысле, что давало некую общую культурную базу, на которую можно было ссылаться. Что же касается грамотности — то о ней вообще лучше не говорить: если даже сейчас, когда в основном применяются компьютерные формы взаимодействия, пресловутые «девочки» умудряются напортачить в документах, то страшно представить, что бы они делали, если бы надо было писать все от руки!</P><P>И это еще не говоря о том, что данные «абстрактные» знания представляли собой единую систему, на основании которой потом выстраивались уже чисто профессиональные умения. Кстати, именно это позволило в свое время постсоветским людям очень быстро освоить все «новые профессии», порожденные капитализмом — начиная от программирования и заканчивая финансовым учетом. Что, кстати, было далеко не очевидным — в начале 1990 годов западные спецы настраивались на то, что они будут вести себя с наивными русскими, как с папуасами. То есть думали, что будут вертеть «новорусской элитой» по собственному желанию. (Как вертят разного рода «своими сукиными сынами», наподобие Хусейна.) А в реальности эта самая «элита» уже через десять лет повела свою политику. Да, политику, противоположную интересам большинства, политику антинародную — с этим никто не спорит. Но свою. И сейчас вполне профессионально играет в самой «высшей лиге». Правда, для большей части страны от этого не становится легче — но разговор то идет не об этом.

<DIV style="TEXT-ALIGN: center">* * *</DIV>
<P></P><P>То же, что при всем этом советские граждане оказались беззащитными перед «манипуляцией» - в том смысле, что приняли антисоветскую систему, на самом деле с вопросом о знаниях и образовании практически не пересекается. В том смысле, что знания, необходимые для принятия верного решения в данном случае находятся настолько «глубоко», что владение ими для масс тогда, как же, как сейчас, было практически исключено. В том плане, что даже самые умные люди на основании самого лучшего школьного и вузовского образования вряд ли могли промоделировать ситуацию таким образом, чтобы получить будущую реальность. (Да что там — в общем, разрешить данную задачу было невозможно и докторам наук.) Для этого требовалось владение диалектическим мышлением — а с последним, как можно понять, у человечества всегда была «напряженка». Кстати, совсем недавно, мы могли наблюдать практически тот же самый случай - в том смысле, что уже современники совершают практически ту же самую ошибку общественного сознания. Да, речь идет об Украине, где события начала 1990 годов повторились практически точь-в-точь. Но уже при наличии ярчайшего примера подобного! (Да что там Украина — вон у нас в РФ есть масса людей, которые не против были бы устроить тут майдан, хотя все беды, несомые им, они могут наблюдать в реальном времени.)</P><P>Так что к образованию и его задачам все это не имеет ни малейшего отношения. А точнее — имеет, но исключительно в том плане, что показывает, куда же должна двигаться данная область человеческой деятельности в плане своего развития. Но разумеется, говорить об этом в условиях, когда и намного более простая цель — дать людям необходимые им для работы знания — не может быть достигнута, было бы смешно.</P><P><SPAN lang=en-US>P.S. </SPAN><SPAN lang=ru-RU>Речь идет именно о системе массового образования — поскольку понятно, что в «частном порядке» диалектическим мышлением может овладеть каждый человек. Вот только играть решающую роль в исторических процессах этим отдельным людям в любом случае очень и очень тяжело.</SPAN></P><P></lj-cut>

<lj-like />


</P>