Мурло мещанина

[anlazz]

«…Утихомирились бури революционных лон.
Подёрнулась тиной советская мешанина.
И вылезло
из-за спины РСФСР
мурло
мещанина...»

Все помнят стихотворение Маяковского, отрывок из которого приведен выше. Однако мало кто задумывается, какое же оно – «мурло мещанина». В том смысле, разумеется, в котором приведено в данном произведении. Поскольку для нашего современника именно мещанские ценности – с пресловутой канарейкой во главе – кажутся комфортными и наиболее приемлемыми. А вот ценности их противников, включая самого Владимира Владимировича (Маяковского, если что) воспринимаются, в основном, как попытка уничтожить столь милый и теплый мир. Впрочем, об определенной части людей и 1920 году можно было сказать то же самое.

Так что, какое-такое «мурло»? В самом лучшем случае, «физиономия» - ну, а еще лучше, лицо. Лицо обычного человека, в меру обеспеченного и не страдающего излишним радикализмом – поскольку именно последнее есть войны, убийства, разрушения. Ведь так? А вот стремление к комфорту, к обустройству своей жизни, к превращению ее в «уютное гнездышко» с плюшевыми шторами, «музицированием на пианине», с размеренными семейными обедами и ужинами, превращенными в ритуал («супом и холодными закусками закусывают только недорезанные большевиками помещики»), и прочей милой и пыльной суетой есть главная основа стабильности. Разве можно с этим спорить? Так что пусть все эти любители осчастливливать мир идут лесом – а мещане, эта надежа и опора стабильного общества, напротив, поднимаются наверх.

Так думали в 1920 годы, так думали и позже. (Причем, не только у нас – о чем будет сказано чуть ниже.) Радикалы, революционеры всевозможных мастей и прочие люди, презревшие быт ради идеи, выглядели в глазах данной категории «бесами», варварами, стремящимися к Хаосу и разрушению… (Хотя, по идее, они должны были помнить, кто же в реальности начал Гражданскую войну – то есть, разнес пожар разрушения уже после триумфального установления Советской власти по всей стране.) Да и то, кто и как начал Первую Мировую, так же должны были помнить. Но обычный человек не склонен погружаться слишком глубоко в пучины истории – и рассматривать какие-то глобальные причины явлений. Для него все просто: раз войны несут беду, то, значит, начинают их какие-то «нехорошие люди». Вроде кайзера Вильгельма. Вот это настоящий враг – хищный, агрессивный, с усами, торчащими, как шестидюмовые гвозди… (Хотя, если честно – то почти одно лицо с «нашим» Николаем, ну, и с английским Георгом: родственники, что тут скажешь.)

Правда, формально начал-то войну именно вовсе не Вильгельм: первый шаг к ней был сделан ультиматумом, предъявленным Сербии Австро-Венгрией. (Так же, «милейшей» страной, воспетой в незабвенных опереттах Кальмана, и управляемой «безобидным дедушкой» Францем-Иосифом I.) Однако, какая разница – там немцы и тут немцы. Тем более, что обывателю Франц-Иосиф и прочие европейские монархи, а так же развязанная ими война, призванная удовлетворить интересы крупного капитала, так же не казалась самым страшным злом. («У нас теперь другое, более страшное, чем война, чем немцы, чем все на свете. У нас – Троцкий») Поскольку война – она всегда «там», где-то на фронте, куда, конечно, обычный человек может попасть. А может – и не попасть, особенно, если он не «ленивая скотина», не могущая себе заработать на отмазку от мобилизации.(Тем более, если вести речь о России, где подобных «скотин» много, и значит, можно особенно не зверствовать в отношении «приличных людей»: сказано грыжа – значит грыжа. Мы лучше побольше «ванек» из деревни наберем, у которых не то, чтоб на справку – на банальный медосмотр денег нет.) А вот Революция, пришедшая буквально в каждый (обеспеченный) дом и сломавшая привычный мещанский уклад – это да, страшно. (Намного более страшно, нежели буквально порванная в клочья войной российская экономика, разваливающаяся армия и огромные внешние долги. Поскольку все это тоже где-то «там». А «тут», в доме – тепло, уют и кремовые шторы.)

* * *
Но, слава богу «революция закончилась», началась «нормальная жизнь» - и о ужасах недавнего прошлого можно забыть, занявшись тем, чем всегда и везде занимались мещане во всех странах. А именно, обустройством собственного «гнездышка» - и естественно, в основном, за общественный счет. Поскольку, даже если речь шла о «частном бизнесе» в рамках НЭПа, то все равно, реальные деньги там делались именно на «связке» с госсектором. (Каким образом – очень хорошо написано у Ильфа и Петрова в виде «деяний» гражданина Корейко.) Правда, поскольку общий настрой общества был совершенно иным, этот эффект, в значительной мере, компенсировался. (Да и гражданин Корейко, как нам известно, в 1928 году уже скрывался со своим чемоданом денег, маскируясь под честного бухгалтера.) Так что в указанном плане Владимир Владимирович был немного неправ: Советская власть тогда сумела преодолеть указанную мерзость – причем, с минимальным сворачиванием шей у канареек. (То, что произошло несколько позже – это уже совершенно иная история, с совершенно иными истоками и основаниями.)

Впрочем, это «у нас», в «тоталитарном совке». В «просвещенной» же Европе дело обстояло ровным образом наоборот. В том смысле, что там обыватель, запуганный «революционной угрозой», все-таки смог осуществить свою мечту: его «карт-бланш», данный крупной буржуазии, способствовал победе той над рабочим движением. Впрочем, скорее всего, «способствовал», поскольку это крупная буржуазия может давать «карт-бланши» всякой шушере – и в особой опоре на разнообразную мелочь не нуждается. Другое дело, что все это выставляется именно, как «волеизлияние большинства» - и для того, чтобы запудрить мозги сторонникам: дескать, смотрите, нас много, и это наша воля, а не денежные знаки банкиров принесли нам победу. Ну, и наверное, для того, чтобы обеспечить какое-то «внутреннее спокойство» самим банкирам - поскольку даже владелец банка в душе может осознавать, что благоденствует он исключительно благодаря страданиям большинства. (Правда, для этого есть еще и религия – особенно те ее разновидности, в которых говориться о «богоизбранных народах».)

Однако, в любом случае, тут можно было говорить о победе буржуазии – то есть, того самого мещанства в прямом переводе – над пролетариатом. Однако, как можно легко догадаться, эта победа оказалось временной – по той самой причине, по которой вообще все происходит в истории. А именно – в связи с несоответствием буржуазных общественных отношений имеющимся производственным сила. Поскольку сам рост пролетарского движения после Первой Мировой войны был связан ни с чем иным, как с невозможностью существующего строя разрешить указанный кризис без того, чтобы начинать страшную войну за передел мира. Именно поэтому попытка «войти второй раз в ту же реку» - то есть, построить тот же самый капиталистический мир, что и до 1914 года, привело абсолютно к тому же самому результату. То есть – к новой Мировой войне.

В которой было убито еще больше людей, нежели в Первой, было разрушено еще больше зданий и сооружений, и уничтожено еще больше разнообразных ценностей. И только после этого указанное «европейское мурло» было, наконец-то, укрощено – и поставлено под «контроль» совершенно иных сил. (Тех же самых, что в свое время смогли загнать под плинтус «мурло» доморощенное.) В результате чего мир, в свою очередь, получил несколько десятилетий непрерывного прогресса и мирного развития, освоение космического пространства и ликвидацию голода на значительной части земных территорий. Правда, потому все равно начались серьезные проблемы – но ведь даже подобное положение намного лучше дымящихся радиоактивных руин, не правда ли?

* * *

Впрочем, тут стоит обратить внимание на несколько иное – а именно, на то, что же за «мурло» в течение почти двух десятилетий торжествовало в Европе? Кто же стал основным гарантом интересов крупного капитала и главным врагом рабочего движения? Наверное, тут ни для кого не будет загадки – вот оно:



Не правда, ли лапочка. (Фото, которые и послужили поводом для данной темы, взяты отсюда – там их много.) Сразу видно, хороший человек, художник, любитель животных и детей, а так же – примерный хозяин, любящий устроенный быт и свое «гнездышко». Кстати, у него этих самых «гнезд» было множество – начиная от альпийских вилл и заканчивая укрепленными бункерами. Вот только с семейной жизнью не повезло – смог жениться только незадолго до смерти. Но найти «свою половинку» это – как известно нашим интернет-психологам – задача сложная. Не то, что рабочих расстреливать. Так что можно простить «дорогому Адольфу» его холостяцкое положение, и признать за ним право честно именоваться высшей степенью мещанской эволюции.

Ну, а Владимира Владимировича Маяковского признать одним из величайших поэтов современности – по крайней мере, в плане понимания особенностей разных человеческих типов…