О главной проблеме современной культуры
May. 28th, 2020 12:59 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anlazzВ продолжение темы «Рок против социализма».
Для того, чтобы разобраться в том, что же «не так» с концепцией «рок против социализма», прежде всего, надо понять, что сравнением данного жанра с той же классической музыкой – а так же классической поэзией – очень сильно некорректно. Настолько некорректно, что превращает все дальнейшее исследование в рамках подобного сравнения в чистую профанацию. Дело в том, что классическая музыка изначально – искусство «господское». Да, именно так – несмотря на все «народные корни» стать тем, чем классика, в конечном итоге стала, она смогла только потому, что сущесвовала на пожертования господствующих классов. (И светских, и церковных.)
Именно данный фактор, по существу, и стал определяющим в судьбе классической культуры – определив вектор ее развития в сторону максимального усложнения композиций и максимальной «отточки» ее исполнения. Иначе говоря – «классика» с самого начала рассматривалась в контексте получения наиболее качественного «конечного продукта» при минимальном принятии во внимание затрат. (Разумеется, это не значило, что отдельные композиторы и музыканты не пытались искать иной подход – но сути указанный момент не меняет.) Именно так и была, скажем, создана та великая безо всяких кавычек «классическая музыка», которая до сих пор считается эталоном вкуса и таланта. Причем, совершенно справедливо считается.
Однако при этом необходимо понимать, что одновременно с этой высокой культурой в мире существовала и другая культура. Низкая. Народная – если так можно сказать, поскольку основными ее потребителями были народные массы, лишенные указанной выше возможности тратить огромные деньги и время на достижение идеального звучания. Кстати, сразу надо сказать, что практически все, что мы привыкли подразумевать под «народными произведениями», в действительности является… Впрочем, об этом будет чуть ниже. Тут же стоит только указать на то, что пресловутый Клим Чугункин, описанный у Булгакова в «Собачьем сердце» - с его двумя судимостями и хроническим алкоголизмом – был не сильным преувеличением портрета того же «народного музыканта». Ну, или можно взять не менее пресловутых цыган, которые в кабаках развлекали «публику» своим пением, а после этого занимались мелким воровством и жульничеством.
В любом случае именно это «культурное наследие» – вместе с лубком, застольными песнями, ярмарочными балаганами и драками «стенка на стенку» - и было наиболее доступным основной массе людей. «Высокая» же культура – со всей своей отточенностью форм и высочайшим качеством исполнения – охватывала лишь представителей правящих классов. Впрочем, до определенного времени подобная ситуация всех устраивала. В том смысле, что «низшие» вполне удовлетворялись «низкой культурой», не испытывая никакой потребности в ее «повышении». Дело в том, что – как уже говорилось – основная роль искусства (которое, собственно, и подразумевается тут под «культурой») -состоит в экстериоризации скрытых процессов общественного сознания. А для лиц, занимающихся исключительно исполнением чужих прихотей – коими всегда являлись «низшие классы» - подобной потребности быть просто не могло. Зачем холопам думать о том, что им надо, если всегда найдется барин, который заставит их следовать исключительно своей воле?
* * *
И так продолжалось до тех пор, пока – благодаря Революции 1917 года – указанная «народная масса» не обрела определенную субъектность. Причем – не только в нашей стране, но и во всем (развитом) мире. Собственно, именно это и привело к появлению потребности «низших слоев» в своем искусстве, выходящем за пределы упомянутых примитивных песенок, лубка да фольклора. (Сиречь, сказаний, легенд, сказок и т.д. Что, конечно, хорошо, но к указанной выше экстериоризации мало пригодно.) Т.е., народу потребовалась культура, способная актуализировать стоящие перед ним проблемы – но при этом не требующая особых затрат. (Поскольку даже после 1917 свободного времени и средств у народа было гораздо меньше, нежели у господ в прошлом.)
Решать эту задачу начали двумя путями. Во-первых, можно было попробовать «подтянуть» указанную «низкую культуру» на требуемый уровень. Т.е., реализовать экстериоризацию на базе народных песен, сказок и частушек. Подобный путь, кстати, начал реализовываться еще до Революции – в том смысле, что еще в XIX столетии ряд авторов начали использовать «народное творчество» в своих работах. (Скажем, та же запись сказок и легенд, введение «народных песен» в высокую песенную культуру и т.д.) Однако наивысшего подъема подобный процесс получил в СССР – где был создан т.н. «высокий фольклор». В том смысле, что «народные произведения» тут массово окультуривались, усложнялись и оттачивались, туда вводились новые (современные) смыслы. Собственно, именно этот «продукт» мы сейчас и воспринимаем сейчас, как «народную культуру». (Хотя у подавляющего его числа есть конкретный автор - и более того, автор, получивший образование в рамках господской «высокой культуры». И творящий, в основном, в ее парадигме.)
Ну, а второй путь – это попытка сделать указанную «высокую культуру» широкодоступной. Тут СССР тоже оказался впереди всей планеты – в том смысле, что начал очень мощную программу обеспечения людей «культурными ценностями». Вплоть до массового строительства филармоний – чтобы рабочие могли вечером посещать концерты классической музыки! В результате чего была создана огромный – на несколько порядков больше, нежели в прошлом – слой исполнителей и авторов, должный обеспечить приобщение народа к культуре. Ежегодно те же музыкальные школы выпускали под сотню (!) тысяч людей с начальным музыкальным образованием, из которых порядка 10% выбирали себе данное занятие в качестве профессии. (Разумеется, большая часть из них становилась преподавателями музыки – но смысла это не меняет.) Классическая музыка звучала по радио и телевиденью, выпускалась многомиллионными тиражами на граммофонных пластинках – и казалось, что указанная выше «проблема доступности» ее полностью исчезла. То же самое можно сказать и про другие разновидности искусства – скажем, литературу или живопись. (Разумеется, указанные процессы шли не только в СССР – в 1920-1950 годах они, пускай и в меньшей степени, охватывали почти весь мир.)
* * *
Тем не менее, эти два пути – несмотря на огромные надежды – так и не стали истинным решением «культурного вопроса». Дело в том, что – несмотря на все достижения – «сверхзатратность» господского искусства все равно оставалась базовой его характеристикой. (Т.е., человек для овладения его технологиями должен был неизбежно отдаляться от основной массы населения.) Равно как оставалась неизбежной низкая гибкость (в связи с низкой сложностью) искусства «народного». Которая очень тяжело адаптировалось к новой урбанизированной обстановке, и, по существу, так и оставалось искусством сельского населения. Кроме того, путь усложнения «народного искусства» неизбежно приводил к вопросу о его сверхзатратности. В результате чего вопрос о экстериоризации все равно обречен был находился в руках «профессионалов» - т.е., ограниченного числа авторов уникального контента. (Композиторов, писателей, поэтов, художников, режиссеров и т.д.)
Т.е., несмотря на все успехи, «обычный человек» так и оставался «безголосым», лишенным возможность выразить то, что его, собственно, волнует. Конечно, ему можно было «учиться, учиться и еще раз учиться» для чтобы войти в состав указанных «профессионалов» - т.е., стать композитором, писателем или художником. Но подобный путь неизбежно приводил к «отрыву от масс» - что невозможно было ликвидировать «волевыми методами». (Скажем, «писатели-деревенщики» пытались изображать из себя «мужиков» - но при этом никакими мужиками не были, и их мышление с «мужицким» не пересекалось практически никак.) Поэтому необходим был «третий путь» культуры/искусства.
Наверное, тут уже все поняли: о чем идет речь. В том смысле, что необходимо было создание «новой» разновидности культуры, не имеющей прямой связи ни с «низкой народной». Ни – как это странно прозвучит – с «высокой господской». Точнее сказать – не восходящей напрямую к указанным областям, поскольку понятно, что использование элементов и того и другого было неизбежным. И такая культура действительно появилась. Речь идет о «городской народной культуре», возникшей в 1920 годы, и давшей «побеги» практически во всех областях: в музыке, литературе, живописи. Правда, это самое явление по сравнению с огромным пластом и «народной» культуры – скажем, того же фольклора – ну и, разумеется, с отточенной великолепной пирамидой «господской культуры» выглядела довольно жалко. И поэтому практически всеми критиками была принята в штыки – как очевидное упрощение и деградация. Однако это была очевидная ошибка.
Ну, а о том, что же отсюда следует, и причем тут рок-музыка, будет сказано уже в следующей части…
О главной проблеме современной культуры
Для того, чтобы разобраться в том, что же «не так» с концепцией «рок против социализма», прежде всего, надо понять, что сравнением данного жанра с той же классической музыкой – а так же классической поэзией – очень сильно некорректно. Настолько некорректно, что превращает все дальнейшее исследование в рамках подобного сравнения в чистую профанацию. Дело в том, что классическая музыка изначально – искусство «господское». Да, именно так – несмотря на все «народные корни» стать тем, чем классика, в конечном итоге стала, она смогла только потому, что сущесвовала на пожертования господствующих классов. (И светских, и церковных.)
Именно данный фактор, по существу, и стал определяющим в судьбе классической культуры – определив вектор ее развития в сторону максимального усложнения композиций и максимальной «отточки» ее исполнения. Иначе говоря – «классика» с самого начала рассматривалась в контексте получения наиболее качественного «конечного продукта» при минимальном принятии во внимание затрат. (Разумеется, это не значило, что отдельные композиторы и музыканты не пытались искать иной подход – но сути указанный момент не меняет.) Именно так и была, скажем, создана та великая безо всяких кавычек «классическая музыка», которая до сих пор считается эталоном вкуса и таланта. Причем, совершенно справедливо считается.
Однако при этом необходимо понимать, что одновременно с этой высокой культурой в мире существовала и другая культура. Низкая. Народная – если так можно сказать, поскольку основными ее потребителями были народные массы, лишенные указанной выше возможности тратить огромные деньги и время на достижение идеального звучания. Кстати, сразу надо сказать, что практически все, что мы привыкли подразумевать под «народными произведениями», в действительности является… Впрочем, об этом будет чуть ниже. Тут же стоит только указать на то, что пресловутый Клим Чугункин, описанный у Булгакова в «Собачьем сердце» - с его двумя судимостями и хроническим алкоголизмом – был не сильным преувеличением портрета того же «народного музыканта». Ну, или можно взять не менее пресловутых цыган, которые в кабаках развлекали «публику» своим пением, а после этого занимались мелким воровством и жульничеством.
В любом случае именно это «культурное наследие» – вместе с лубком, застольными песнями, ярмарочными балаганами и драками «стенка на стенку» - и было наиболее доступным основной массе людей. «Высокая» же культура – со всей своей отточенностью форм и высочайшим качеством исполнения – охватывала лишь представителей правящих классов. Впрочем, до определенного времени подобная ситуация всех устраивала. В том смысле, что «низшие» вполне удовлетворялись «низкой культурой», не испытывая никакой потребности в ее «повышении». Дело в том, что – как уже говорилось – основная роль искусства (которое, собственно, и подразумевается тут под «культурой») -состоит в экстериоризации скрытых процессов общественного сознания. А для лиц, занимающихся исключительно исполнением чужих прихотей – коими всегда являлись «низшие классы» - подобной потребности быть просто не могло. Зачем холопам думать о том, что им надо, если всегда найдется барин, который заставит их следовать исключительно своей воле?
* * *
И так продолжалось до тех пор, пока – благодаря Революции 1917 года – указанная «народная масса» не обрела определенную субъектность. Причем – не только в нашей стране, но и во всем (развитом) мире. Собственно, именно это и привело к появлению потребности «низших слоев» в своем искусстве, выходящем за пределы упомянутых примитивных песенок, лубка да фольклора. (Сиречь, сказаний, легенд, сказок и т.д. Что, конечно, хорошо, но к указанной выше экстериоризации мало пригодно.) Т.е., народу потребовалась культура, способная актуализировать стоящие перед ним проблемы – но при этом не требующая особых затрат. (Поскольку даже после 1917 свободного времени и средств у народа было гораздо меньше, нежели у господ в прошлом.)
Решать эту задачу начали двумя путями. Во-первых, можно было попробовать «подтянуть» указанную «низкую культуру» на требуемый уровень. Т.е., реализовать экстериоризацию на базе народных песен, сказок и частушек. Подобный путь, кстати, начал реализовываться еще до Революции – в том смысле, что еще в XIX столетии ряд авторов начали использовать «народное творчество» в своих работах. (Скажем, та же запись сказок и легенд, введение «народных песен» в высокую песенную культуру и т.д.) Однако наивысшего подъема подобный процесс получил в СССР – где был создан т.н. «высокий фольклор». В том смысле, что «народные произведения» тут массово окультуривались, усложнялись и оттачивались, туда вводились новые (современные) смыслы. Собственно, именно этот «продукт» мы сейчас и воспринимаем сейчас, как «народную культуру». (Хотя у подавляющего его числа есть конкретный автор - и более того, автор, получивший образование в рамках господской «высокой культуры». И творящий, в основном, в ее парадигме.)
Ну, а второй путь – это попытка сделать указанную «высокую культуру» широкодоступной. Тут СССР тоже оказался впереди всей планеты – в том смысле, что начал очень мощную программу обеспечения людей «культурными ценностями». Вплоть до массового строительства филармоний – чтобы рабочие могли вечером посещать концерты классической музыки! В результате чего была создана огромный – на несколько порядков больше, нежели в прошлом – слой исполнителей и авторов, должный обеспечить приобщение народа к культуре. Ежегодно те же музыкальные школы выпускали под сотню (!) тысяч людей с начальным музыкальным образованием, из которых порядка 10% выбирали себе данное занятие в качестве профессии. (Разумеется, большая часть из них становилась преподавателями музыки – но смысла это не меняет.) Классическая музыка звучала по радио и телевиденью, выпускалась многомиллионными тиражами на граммофонных пластинках – и казалось, что указанная выше «проблема доступности» ее полностью исчезла. То же самое можно сказать и про другие разновидности искусства – скажем, литературу или живопись. (Разумеется, указанные процессы шли не только в СССР – в 1920-1950 годах они, пускай и в меньшей степени, охватывали почти весь мир.)
* * *
Тем не менее, эти два пути – несмотря на огромные надежды – так и не стали истинным решением «культурного вопроса». Дело в том, что – несмотря на все достижения – «сверхзатратность» господского искусства все равно оставалась базовой его характеристикой. (Т.е., человек для овладения его технологиями должен был неизбежно отдаляться от основной массы населения.) Равно как оставалась неизбежной низкая гибкость (в связи с низкой сложностью) искусства «народного». Которая очень тяжело адаптировалось к новой урбанизированной обстановке, и, по существу, так и оставалось искусством сельского населения. Кроме того, путь усложнения «народного искусства» неизбежно приводил к вопросу о его сверхзатратности. В результате чего вопрос о экстериоризации все равно обречен был находился в руках «профессионалов» - т.е., ограниченного числа авторов уникального контента. (Композиторов, писателей, поэтов, художников, режиссеров и т.д.)
Т.е., несмотря на все успехи, «обычный человек» так и оставался «безголосым», лишенным возможность выразить то, что его, собственно, волнует. Конечно, ему можно было «учиться, учиться и еще раз учиться» для чтобы войти в состав указанных «профессионалов» - т.е., стать композитором, писателем или художником. Но подобный путь неизбежно приводил к «отрыву от масс» - что невозможно было ликвидировать «волевыми методами». (Скажем, «писатели-деревенщики» пытались изображать из себя «мужиков» - но при этом никакими мужиками не были, и их мышление с «мужицким» не пересекалось практически никак.) Поэтому необходим был «третий путь» культуры/искусства.
Наверное, тут уже все поняли: о чем идет речь. В том смысле, что необходимо было создание «новой» разновидности культуры, не имеющей прямой связи ни с «низкой народной». Ни – как это странно прозвучит – с «высокой господской». Точнее сказать – не восходящей напрямую к указанным областям, поскольку понятно, что использование элементов и того и другого было неизбежным. И такая культура действительно появилась. Речь идет о «городской народной культуре», возникшей в 1920 годы, и давшей «побеги» практически во всех областях: в музыке, литературе, живописи. Правда, это самое явление по сравнению с огромным пластом и «народной» культуры – скажем, того же фольклора – ну и, разумеется, с отточенной великолепной пирамидой «господской культуры» выглядела довольно жалко. И поэтому практически всеми критиками была принята в штыки – как очевидное упрощение и деградация. Однако это была очевидная ошибка.
Ну, а о том, что же отсюда следует, и причем тут рок-музыка, будет сказано уже в следующей части…
