Цветные революции и отчуждение 2

Итак, как было сказано в прошлом посте, одной из главных причин т.н. «цветных революций» (если не самой главной причиной) является то, что имеющиеся государственные системы – основанный на принципе отчуждения –теряют возможность адекватно отслеживать все возникающие для них угрозы. В результате чего единство элиты разрушается, и она переходит к тотальному уничтожению всего, до чего может дотянуться – даже если это, в конечном итоге, приводит к ее же проигрышу. Наверное, тут не надо приводить примеры – то же «поведения» Януковича и «донецких» перед «майданом» знают все. (В том смысле, что «Янык» собственноручно «выкормил и ворастил» те силы, которые его уничтожили.) Впрочем, есть еще более «популярный» и очень хорошо изученный вариант подобного поведения – это действия Горбачева и его руководства, приведшие к концу СССР.

При рассмотрении данных ситуаций неизбежно возникает вопрос: а как же тогда мы сущестсвуем до сих пор? В том смысле, что если отчужденное общество неизбежно разрушает само себя, то почему же оно, все-таки, господствует до сих пор? Например, в виде пресловутой РФ, возникшей после СССР. Или же в виде не менее пресловутой «постмайданной Украины», которая, конечно, потеряла некоторые территории, обрела гражданскую войну и разрушила свою промышленность, однако никаких «майданов» больше не устраивала? (Хотя заявления о последних и даже попытки их сделать были – но государственная машина адекватно блокировала их.)

Однако никакого секрета тут нет. В том смысле, что устойчивость современных «постмайданных» классовых обществ имеет примерно ту же природу, что и устойчивость «исторических» классовых обществ. Которые – как вы помните – существовали тысячи лет в условиях жесткой внутриэлитарной конкуренции, но при этом сохраняли минимально возможное единство элитариев. Дело вот в чем: вопрос об обеспечении стабильности существования общества очень сильно зависит от его сложности. Т.е., о том, сколько связей имеет в нем каждый активный субъект, и какая «мощность» данной связи. Поэтому в обществе «простом» никаких особых проблем с поддержанием его устойчивости не возникает: проще говоря, там этих самых «субъектов» мало, интересы их элементарны, и они всегда могут договориться. Так, например, происходит в раннефеодальных социумов, где крестьяне фактически «замкнуты» рамками своей деревни, да и феодалы так же ограничены сбором с них оброка и поддержанием нерушимости границ своих владений.

Подобный социум может существовать очень долго даже без наличия специальных механизмов стабилизации. (Государства.)  Однако понятно, что производство тут крайне примитивное, и повышение его уровня невозможно. Для последнего же (в смысле, для повышения) нужно усложнение связей и повышение их количества – что, соответственно, и ведет к образованию государственного аппарата. Ну, а дальше начинается известная «гонка» - в том смысле, что совершенствование технологий приводит к дальнейшему росту разделения труда, и, как следствие, усложнению общества. Что заставляет развивать пресловутые «механизмы стабилизации» в виде системы согласования интересов элитариев в рамках государственного устройства. Иначе говоря, происходит развитие и усложнение того самого чиновничьего аппарата, который в данном случае оказывается адекватным реальности.

* * *

Однако у этой адекватности есть свой предел. В том смысле, что – как уже не раз замечалось – для успешной работы количество контролирующих и регулирующих инстанций должно расти чуть ли не по экспоненте по отношению к сложности производства. Поэтому она рано или поздно, но доходит до состояния, в котором работать фактически не может. И потому, что «полноценная» реализация отчужденного механизма в подобном случае требует мобилизации всего населения – так, что на само производство средств не останется. (Поэтому приходится комбинировать-совмещать, т.е., снижать однозначность инструкций  и правил – что при сохранении отчуждения резко снижает и адекватность управления.) И потому, что количество ошибок в данном случае так же возрастает пропорционально росту инстанций – а точнее, с учетом вышесказанного, растет быстрее их. Впрочем, разбирать проблему отчужденного управления надо отдельно.

Тут же можно только сказать, что, в связи с вышеуказанным, однажды наступает момент резкого падения адекватности государства – и оно падает в какую-нибудь «цветную революцию». (Или куда похуже.) Может показаться, что тут ему приходит и конец. Однако на самом деле все происходит несколько иначе. В том смысле, что «цветные революции» - как уже говорилось – ведут к очевидной деградации и упрощению социума. Делая его… вновь управляемым. Именно это произошло в СССР 1991 года, породив убогую ельцинскую РФ, которая, тем не менее, была довольно устойчивой.( Read more... )