Еще раз о проблеме гибели СССР. Часть третья

Итак, как было сказано в прошлом посте , страх перед гипотетической «культурной революцией» одновременно и «сцементировал» советскую номенклатуру, превратив рыхлый – до определенного времени – социальный слой в монолитный «квазикласс». (Т.е., в социальный слой, действующий, как господствующий класс, но при этом классом не являющийся.) Подобное изменение, понятное дело, оказалось крайне неблагоприятным не только потому, что привело к накоплению реальных проблем в стране. (Поскольку «квазикласс», по определению, не желает заниматься этим проблемами: у него, как и у любого правящего класса, существуют только свои собственные интересы.) Но и потому, что данное изменение, по существу, сломало возможность построения в стране полностью неотчужденного общества – т.е., коммунизма.

Ведь как было до этого: в советском обществе – обществе бесклассовом, однако сохраняющим отчуждение труда – неизбежно возникали т.н. «локусы будущего». Сиречь – проявления низкоотчужденного общественного устройства, которые в обычном, классовом мире обычно подавляются имеющимися механизмами классового отчуждения. В обществе же советском они, напротив, развивались и расширялись. Как, скажем, обстояло дело с тем же «Миром Понедельника» - т.е., разного рода научными и техническими коллективами, занимающимися высокотехнологичными задачами. Поскольку реально они начали появляться еще в 1920-1930 годы – скажем, знаменитый ГИРД был именно подобным локусом – однако наибольшего расцвета подобная форма организации достигла во второй половине 1950-1960 годах. (Сами Стругацкие основывались на опыте работы Бориса в Пулковской обсерватории 1957 года.)

Кстати, на судьбе упомянутого ГИРДа – «развернувшегося» в 1933 году в Реактивный научно-исследовательский институт (на самом деле, разумеется, дело обстояло гораздо сложнее, но сути это не меняет) – можно прекрасно увидеть тот факт, что власть советской номенклатуры в СССР никогда не была всеобъемлющей. Скорее наоборот – она оставляла достаточно свободы для конструктивной деятельности – но именно для конструктивной. Когда в подобных локусах «заводилась деструкция», ситуация резко менялась. Скажем, тот же Реактивный Институт был буквально разгромлен именно благодря начавшейся в нем активной «карьерной деятельности» некоторых работников. (Сиречь, благодаря массовому написанию доносов людьми, желающими занять руководящие места. Личности тут, разумеется, опустим, скажем лишь, что произошло это именно тогда, когда данный Институт стал солидным и хорошо финансируемым учреждением.)

* * *

Собственно, именно указанное «обострение карьеризма» - вызванное одновременно и указанным переходом «советских стартапов» в разряд «солидных учреждений», и начавшимся сокращением «ресурсной базы» в связи с приближающейся войной – и стало главным источником тех деструктивных процессов конца 1930 годов, которые сейчас принято связывать со «сталинскими репрессиями». Хотя на самом деле как раз «разборки» среди верхушки советской номенклатуры имели к указанным поцессам весьма опосредованное отношение – уже указанное «сокращение доступных ресурсов» было много важнее. (То есть, «громил» советские КБ и инстутиты не «кровавый Сталин» лично – а накопившиеся в этих самых КБ и институтах карьеристы, желающие использовать происходящее в своих целях.)

Впрочем, обо всем этом надо говорить отдельно. Тут же можно только сказать то, что даже в довоенное время в обществе существовали очевидные «островки» низкоотчужденных отношений, в которых работали не рад условной зарплаты – а ради реализации иных целей. (В основное – создания высокотехнологичных конструкций и систем.) В послевоенное же время – особенно во второй половине 1950 -1960 годах, когда ограничения в имеющихся ресурсах спало – эти самые «локусы будущего» стали банальностью, распространившись на многие отрасли. (Кстати, при указанной «неограниченности ресурсов» выполнение своих функций данными «локусами» в СССР происходило на порядок дешевле, нежели в США или Европе.) Что давало реальную возможность к дальнейшему распространению данной системы отношений на всю остальную экономику – с соответствующим изменением в жизни страны.

Этот процесс показывает, что пресловутое «всевластие номенклатуры» было довольно условно( Read more... )