![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Итак, в прошлой части было сказана, что организация, именующая себя «Коммунистической партией Российской Федерации» на самом деле, не только не коммунистическая – о чем, впрочем, подозревают многие – но и не партия. Впрочем, как было сказано там же, подобное можно сказать практически о всех «партиях» в нашей стране. Почему – было сказано в прошлой части. Так что реально ситуация с «левым политическим движением» тут очень сильно отличается от того, что можно было бы предположить, исходя из формальных показателей. Поскольку, в самом лучшем случае, можно говорить лишь о наличии некоторых «левых групп», объединений единомышленников – но не о партиях в «классическом понимании». (О массовых «партиях нового типа», разумеется, тут можно даже не заикаться.)
То есть – если использовать исторические аналогии – эти самые «партии» можно считать аналогом пресловутых «марксистских кружков». Вернее, кружков, но не марксистских – поскольку нынешние постсоветские «левые» с марксизмом имеют очень сложные взаимоотношения. Но об этом будет сказано отдельно – сейчас же стоит отметить, что совершенно странно было бы ожидать от подобных групп «настоящей» партийной работы, с ее активной пропагандистской деятельностью среди угнетенных классов. Нет, всему свое время: «кружки» должны вырасти, окрепнуть и только тогда начать свою деятельность среди масс. Впрочем, не только «кружки» - сами массы должны быть «готовы». А то получится, как у народников, «стартанувших» слишком рано, когда основная их «целевая группа» - то есть, крестьянское население - оказалась не готовой принимать идеи своего «освобождения». (В результате чего они крестьяне просто не понимали, что от них хотят – и иногда просто сдавали этих революционеров полиции.)
Кстати, пример этого движения, оказавшегося в своей борьбе «впереди паровоза» - то есть, впереди системных общественных изменений, необходимых для данного процесс – очень характерен. В том смысле, что указанное напонимание народа привело в дальнейшей к развитию народников в сторону индивидуального террора. Это тупиковое направление, в свою очередь, привело к стагнации данного движения, а затем, уже после того, как народники стали эсерами, к широкому распространению среди них провокаторов и провокаций. И, в конце концов, завершилось все это смыканием с самыми махровыми реакционерами и превращению во врагов Революции в 1917 году. Таков был печальный итог деятельности умных, честных и смелых людей, которые, однако, не могли составить действенную модель реальности. Кстати, нечто подобное происходит и некоторыми современными российскими левыми – которые все чаще заявляют что-то вроде: «народ не тот» и т.д. – смыкаясь в плане подобной демофобии с «либералами-рыночниками».
* * *
Тем более, что и постсоветские «левые» и народническое движение имеют сходный и достаточно специфический генезис. В том смысле, что основным источником их появления выступает вовсе не «внутренняя потребность» угнетенных классов в защите своих прав и обретения свобод. Скорее наоборот – они возникают, как потребность «образованных сословий» в некоей гармонизации окружающей жизни, в разрешении определенных вопросов соответствия своей «внутренней правды» и окружающей реальности.( Read more... )
То есть – если использовать исторические аналогии – эти самые «партии» можно считать аналогом пресловутых «марксистских кружков». Вернее, кружков, но не марксистских – поскольку нынешние постсоветские «левые» с марксизмом имеют очень сложные взаимоотношения. Но об этом будет сказано отдельно – сейчас же стоит отметить, что совершенно странно было бы ожидать от подобных групп «настоящей» партийной работы, с ее активной пропагандистской деятельностью среди угнетенных классов. Нет, всему свое время: «кружки» должны вырасти, окрепнуть и только тогда начать свою деятельность среди масс. Впрочем, не только «кружки» - сами массы должны быть «готовы». А то получится, как у народников, «стартанувших» слишком рано, когда основная их «целевая группа» - то есть, крестьянское население - оказалась не готовой принимать идеи своего «освобождения». (В результате чего они крестьяне просто не понимали, что от них хотят – и иногда просто сдавали этих революционеров полиции.)
Кстати, пример этого движения, оказавшегося в своей борьбе «впереди паровоза» - то есть, впереди системных общественных изменений, необходимых для данного процесс – очень характерен. В том смысле, что указанное напонимание народа привело в дальнейшей к развитию народников в сторону индивидуального террора. Это тупиковое направление, в свою очередь, привело к стагнации данного движения, а затем, уже после того, как народники стали эсерами, к широкому распространению среди них провокаторов и провокаций. И, в конце концов, завершилось все это смыканием с самыми махровыми реакционерами и превращению во врагов Революции в 1917 году. Таков был печальный итог деятельности умных, честных и смелых людей, которые, однако, не могли составить действенную модель реальности. Кстати, нечто подобное происходит и некоторыми современными российскими левыми – которые все чаще заявляют что-то вроде: «народ не тот» и т.д. – смыкаясь в плане подобной демофобии с «либералами-рыночниками».
* * *
Тем более, что и постсоветские «левые» и народническое движение имеют сходный и достаточно специфический генезис. В том смысле, что основным источником их появления выступает вовсе не «внутренняя потребность» угнетенных классов в защите своих прав и обретения свобод. Скорее наоборот – они возникают, как потребность «образованных сословий» в некоей гармонизации окружающей жизни, в разрешении определенных вопросов соответствия своей «внутренней правды» и окружающей реальности.( Read more... )
