anlazz

В прошлом посте было сказано, что в настоящее время происходит разрушение и исчезновение многих понятий, созданных в период господства «безопасного общества». И, в частности, понятия т.н. «хорошего человека» - то есть, человека, творящего исключительно благо для всех, вне зависимости от классовой принадлежности. Подобный «бренд» еще недавно был крайне популярным – да и теперь он все еще занимает центральное место в господствующем общественном сознании. И не просто занимает, но и определяет многое в нашем поведении – начиная с уверенности в том, что положение человека зависит исключительно от него самого. (Ну как же – начальники же «хорошие люди», они работают ради блага всех. Так что если не доволен – сам виноват.) И заканчивая верой разнообразным политическим деятелям – по той же самой причине. Причем, тут нет никакой разницы, идет ли речь о действующей власти, или об оппозиции, поскольку главным является вера в то, что политики должны – по какой-то загадочной причине – желать добра своим избирателям.

Тем не менее, из-за указанного выше разрушения, данное понятие уже не выглядит так бесспорно, как это было раньше. Что, в свою очередь, выводит его из разряда вечных истин и создает определенную дискуссию в обществе. Правда, по причине слабой отрефлексированности, эта самая дискуссия касается, в основном, не самого понятия, а тех явлений, которые с ним ассоциируются. Самым известным из которых выступает фигура Николая Второго – последнего русского царя. На самом деле, его положение – а точнее, положение образа этого политического деятеля – сейчас довольно уникально в связи с повышенным интересом к нему общества. В результате чего сейчас даже фигуры Петра Великого и Ивана Грозного – в течение столетий бывших наиболее спорными и привлекающими внимание –оказались на втором плане по сравнению с данным монархом. И единственный, кто обходит последнего императора по «популярности» – это, разумеется, Иосиф Виссарионович Сталин. (Но Сталина надо, конечно же, рассматривать отдельно.)

* * *

Если же вернуться к Николаю, то нетрудно заметить, что данный царь выступает практически идеальным случаем того самого «хорошего человека» на троне. Причем, даже не в том смысле, что он был прекрасным семьянином и добрым отцом – в чем с ним вообще мало кто может сравниться. (Все сплетни о балеринах являются именно сплетнями.) Нет, речь идет о большем – о том, что данный исторический деятель почти всегда руководствовался в своих действиях именно желанием сделать жизнь лучше. К примеру, именно он поспособствовал заключению знаменитых Гаагских конвенций, посвященных гуманизации военных столкновений. (Правда, при этом поучаствовал в двух кровавых войнах – Русско-Японской и Первой Мировой – принесших немало страданий.) Он был патриотом своей страны, и старался максимально принести ей пользу своей деятельностью. (Другое дело, что в реальности все эти действия часто оборачивалось совершенно не так, как хотелось бы – не важно, шла ли речь о привлечении иностранных инвестиций, или желанием создать «Желтороссию».) Более того, царь готов был нести все возможные лишения во имя страны – вплоть до знаменитого отречения. (Ведь последнее было вызвано именно пониманием собственной непопулярности – и мыслью о том, что сын или брат смогут стать источником новой консолидации общества.)

Да что там – даже пресловутых ворон царь стрелял не из-за какой-то особой прихоти, а исключительно потому, что убийство данных животных считалось тогда благом. И этим должен был заниматься каждый охотник. В общем, не царь – а реально, кладезь самых положительных качеств, перечислять которые можно долго. Однако результат правления этого самого «кладезя» был, как всем известно, очень и очень печален. Причем, даже если опустить самый главный итог деятельности Николая – гибель Российской Империи – то можно увидеть, что даже без этого указанный царь вряд ли может считаться лучшим правителем страны. Что стоит, к примеру, проигранная Русско-Японская война, и фактически проигранная Первая Мировая. (Да, с последней были так же очень и очень серьезные проблемы еще до знаменитого «Приказа №1», и связаны они были с полностью провалившейся логистикой.) Или, например, полностью проваленная аграрная политика, благодаря чему основной источник бюджетных средств Империи находился в ужасном состоянии. Или вышеупомянутые иностранные инвестиции, превращающие страну в заложницу заграничного капитала – но все равно, неспособные вытянуть ее на подобающий уровень развития. Или… Да что там говорить, что ни действие Николая – то постоянные, роковые неудачи, в итоге оказавшиеся ступенями к «тому самому» подвалу Ипатьевского дома...

Разумеется, не следует отбрасывать объективные обстоятельства, ко времени николаевского правления ставшими особо критическими – но тот факт, что существующее правительство не могло даже близко подойти к их разрешению, так же многое значит. В конце концов, для того же Петра оказалось возможным выкарабкаться из довольно критичной ситуацией – правда, ценой того, что уже его то «хорошим человеком» не считал никто. Не современники, для которых Петр был то ли героем, то ли Антихристом – ни потомки, вознесшие первого Императора на пьедестал, но, в любом случае, воспринимающие его исключительно в «нечеловеческом плане». Как «Основателя», «Победителя» и Реформатора – но ни коим образом, не как человека. (Поскольку стоило выбрать подобную точку зрения – как ясным становилась вся неоднозначность указанной фигуры, с ее огромной жестокостью и бессмысленной импульсивностью.)

* * *

Для Николая этот путь в любом случае был полностью закрыт. Да, как царь, и как Романов, он чтил своего знаменитого предка, однако в своих действия был полностью противоположным тому. В том смысле, что считал своим долгом не «ломать систему», а выстраивать свои действия сообразно ей. Себя Николай называл «хозяином земли русской», и действовал аналогично рачительному хозяину-помещику, который видел в имении издавна заведенный порядок и свою роль по поддержанию его. (То есть – в качестве управителя, а не реформатора.) В результате «высшие» получали все – и разумеется, не обдавали ничего. Что поделаешь – классовое общество предполагает, что только высшие классы имеют возможность удовлетворять свои желания, все же остальные служат лишь для обеспечения этого. Особенно актуально это на излете «общественного цикла», в ситуации, когда все прежние обязанности «хозяев» - вроде служения для дворянства – давно уже отправлены в утиль, и единственной целью верхов выступает улучшение своего положения. (С учетом неизбежной конкуренции, конечно.)

В подобных условиях любая «честная работа» на благо данного общества неизбежно оборачивается катастрофой. Поскольку чем сильнее и стабильнее государственная система, тем больше общих благ «высшие» могут высосать из народа, тем больше могущества они способны аккумулировать в своих руках – и использовать его в извечной борьбе за место под Солнцем. А значит, «хороший человек» и патриот, добрый семьянин и любящий отец всеми своими действиями способствовал этой самой элите тянуть Россию к гибели. К счастью, все тогда обошлось малой кровью – как не покажется кому-то это циничным, но для полуторастомиллионной страны, окруженной сильными врагами, потери «фазового перехода» оказались довольно скромными.( Даже с учетом голода в 1921-1922 годах.)

Тем не менее, если вернуться в сегодняшний деть. то можно увидеть, что именно указанная особенность николаевского правления сделала из него чуть ли не самого популярного политика России. Впрочем, первые портреты последнего царя начали появляться у позднесоветской интеллигенции еще во времена угасания Советской власти – что прекрасно показывает генезис его почитания. Ну, а уж когда СССР пал, «светлый образ» Николая оказался общепринятым. (Действую пресловутая Поклонская тогда – ее бы посчитали абсолютно нормально патриоткой.) Наверное, единственное, что тогда мешало возникновению настоящего культа Николая Второго в начале 1990 годов, так это общая нищета и неустроенность общества. Особенно при учете того, что все, более-менее вырвавшиеся из данного состояния люди начинали отчаянно бороться за «бабло» - и сил на «прославление» кого-либо тогда просто не было. Тем не менее, именно в это время был создан тот самый образ «хорошего» царя, который был умучен плохим народом. (Или злыми евреями – в версии для националистов.) А период его правления воспринимался, как беспроблемный и светлый – по сравнению со всем остальным. Такое блаженное, навсегда остановившееся время «порядка и достатка» - то есть, законности и полных витрин. (О том, что среди крестьян в это время с периодичностью в десять лет свирепствовал голод, предпочитали не вспоминать.)

Ну, а сам Николай выглядел, как идеал правителя: занимался спортом, не пил – для граждан РФ, которые каждый день видели в телевизоре президента-алкаша, способного по пьяни дирижировать оркестром, это было важно – и одновременно, был религиозным и нравственным человеком, «не способным на подлость». (А то, что все беды, несомые властями, проистекают исключительно из нравственного несовершенства их представителей, с точки зрения человека «безопасного общества» было бесспорным. Даже Ельцина избирали потому, что считали «нравственным» - вот только обладающим небольшим недостатком в виде алкоголизма.) Просто Николаю «не повезло», Высшие силы не дали России столыпинских «двух десятилетий покоя» - а то он бы развернулся! (О том, что покой возможен только для покойников, тогда, разумеется, не понимали.)

* * *

Разумеется, последующие события, в конечном итоге приведшие к созданию нынешнего режима со «спортсменом-христианином» во главе, несколько поколебали данную уверенность. (Хотя, с другой стороны, «золотой дождь» нефтедолларов, пролившихся на страну в 2000 годах, напротив, позволил представлениям «безопасного общества» господствовать еще лет десять.) Но даже сейчас модель: «идеальный человек есть идеальный политический деятель» – все еще остается актуальной. Правда, как уже было сказано, бесспорной она давно уже не является, однако все равно, прямо признать отсутствие связи между «личной хорошестью» и политической пользой, пока еще тяжело. В результате чего, возникает, например образ «царь-тряпки» - то есть, какого-то слабого и неспособного к принятию решений субъекта, находящегося под каблуком жены. Ну, и излишне доброго, не способного повесить всех революционеров. Хотя на самом деле Николай, как уже говорилось, человек довольно деятельный и волевой, способный вести жестокую войну со своими врагами, включая внутренних. (Подавление Революции 1905 года прекрасно это показывает.) И все его неудачи связаны вовсе не с отсутствием воли, а с уже описанной выше ситуацией, когда к катастрофе ведут не ошибки и слабости – а само существование правящего класса, исполнителем потребностей которого и является царь.

Однако для понимания этого необходимо полностью отбросить все концепции, мысли и идеи времен «безопасного общества» - что для наших современников пока невозможно. Впрочем, уже упомянутая растущая популярность Сталина – который выступает практически полным антиподом Николаю – показывает, что в стране назревает существенная переоценка в данной области. Но про то, когда она произойдет, и к чему приведет – надо говорить отдельно.