anlazz

Совсем недавно у Галины Иванкиной из газеты «Завтра» встретился довольно интересный пост. Правда, интересный не в том смысле, что в нем раскрывалась какая-то не виданная до того идея или давалась новая информация – а в том, что он прекрасно показывает одну важную особенность постсоветского сознания. Сознания, которое в той или иной мере присуще всем нам, людям, живущим в эпоху гибели СССР. И которое, по сути, очень сильно связано с тем положением, в котором находится современное общество. О данной проблеме, впрочем, уже было сказано не раз – поэтому сразу перейду к указанному посту. Говорится в нем о том, что некоторые граждане любят утверждать, что: «Если бы не Революция, мы бы до сих пор слыли холопьями и ходили бы в лаптях!» Сама Иванкина, разумеется, придерживается противоположного мнения, и приводит доказательство о том, что холопов в предпреволюционной Российской Империи не имелось, поскольку крепостное право было отменено в 1861 году.

Если честно, то спорить с подобным фактом глупо – кажется, год отмены крепостного права является одной из немногих дат, которые среднееобразованный человек еще помнит. Правда, можно сказать, что понятие «холоп» исчезло еще раньше, нежели был издан знаменитый Манифест Александра II – поскольку данное понятие отличалось от «простой» крепостной зависимости. Формально холопство можно было считать скорее близким к рабству, и отменено оно было еще в период правления Петра Алексеевича. Аж в 1723 году! Так что формально называть холопами крепостных крестьян столь же неверно, сколь неверно делать это по отношению ко всем остальным категориям населения после приведенной даты. Поэтому, говоря о холопах, в любом случае речь может идти именно об том самом «обобщенно-собирательном» образе, который столь ненавистен Иванкиной. При том, что «обобщенно-собирательный» он именно потому, что обобщить и собрать под него можно что угодно – можно, например, назвать холопами современных работников многих предприятий – и это будет верно в определенном контексте.

Так же странны попытки Иванкиной доказать столь же известный факт, что в предреволюционный период отсутствовали телесные наказания. Разумеется, любой, более-менее имеющий представление об истории, человек знает, что данный вид наказаний был отменен в 1904 году. Правда, он так же может легко догадаться, что было сделано это для смягчения накрывавшего страну вала возмущений, очень скоро выразившегося в Первой Русской Революции. (Это только для любителей всемирных заговоров данная Революция началась на английские деньги для того, чтобы помочь России проиграть в Русско-Японской войне. Но любители заговоров и в тайное правление рептилоидов верят – что с них взять. Все же остальные должны помнить, что вал крестьянских возмущений нарастал задолго до поражения в Манчжурии, и вел свое начало с того самого Манифеста 1961 года.)

* * *

То есть, конечно, может кто и считает, что в 1916 году пороли на площадях и продавали в рабство, но скорее всего, таковых очень немного. Скорее больше тех, кто, например, вообще не знает о том, что вплоть до 1917 года в России существовало сословное общество, с различным положением разных сословий.Выражавшемся, например, в том, что дворяне не платили налогов - подушной подати (до ее отмены в 1898 году) и земельного до самого 1917 года. (То есть – единственной возможностью «пополнить казну» для них был винный акциз.) Впрочем, помогло это слабо – к концу существования Российской Империи порядка 80% «дворянских гнезд» прекратили свое существование. Об этом, кстати, так же любят говорить защитники «России, которую мы потеряли» - в ответ на обвинение помещиков в угнетении крестьян. Правда, обыкновенно умалчивается о том, что же стало с землей, составляющей главную ценность поместий – подразумевается, очевидно, что она стала крестьянским достоянием! Что, разумеется, неверно: как правило, владения неудачливых землевладельцев оказывались в «залоге» у кредиторов, после чего, основном, продавались на аукционах. Или, что намного реже, оставались в собственности заемщиков. (Кстати, в знаменитом «Вишневом саде» говорится именно об аукционном варианте.) В любом случае она оказывалась во владении или крупных капиталистов, или «местных» кулаков – то есть, тех же капиталистов, но мелких.

И только потом она сдавалась в аренду крестьянам – что было самым распространенным способом получения прибыли. Что поделаешь – прибавочный продукт в российском сельском хозяйстве был настолько низок, что прямое его извлечение было выгодно только в Черноземных губерниях, где к 1917 году действительно распространенными стали крупные капиталистические сельскохозяйственные предприятия – экономии. В Средней Полосе особого смысла в подобном развитии хозяйства не было, поскольку арендаторы готовы были платить за землю больше того, что с нее можно было бы получить за счет прямого использования. Это известный парадокс российского крестьянства был связан с архаичностью структуры существующего общества – человек, работающий на земле, имел более высокий социальный статус, нежели безземельный батрак. Кстати, несмотря на свою архаику, он оказывался актуальным не только до Революции, но и после нее. (Когда, несмотря на более высокую зарплату в городах крестьяне все равно не желали бросать свой архаичный труд.)

* * *
И вот теперь мы подошли к самому главному вопросу – к вопросу о том, была ли для России Революция необходимой – или можно было обойтись без нее. Сама Иванкина, понятное дело, является приверженкой «второго варианта». Более того, она и «сталинисткой» то считает себя только потому, что Сталин – по мнению Иванкиной, разумеется – начал восстанавливать пресловутую «имперскую Россию». То есть – сменил «революционный угар» 1920 на что-то более солидное, восходящее к пресловутым «дворянским гнездам». (Тем самым, что так бездарно саморазорились во второй половине XIX века.) Подобная концепция не нова, и берет свое начало еще в идеях национал-большевизма – настоящего, разумеется, а не лимоновской подделки – и, разумеется, достаточно распространена в настоящее время. Более того, подавляющее число тех, кто числит себя «сталинистом», в той или иной степени делают это из-за похожих причин. Дескать, все, что было хорошего в «сталинском времени», проистекает не из-за того, что Сталин был большевиком – а из-за того, что он большевиком только притворялся. А «настоящих большевиков» при этом он того… в расход вывел.

Подобная трактовка еще недавно представляла собой мейнстрим «сталинизма» - правда, сейчас пошла на убыль. И слава Богу, поскольку представляла собой данная концепция ни что иное, как попытку вложить более-менее приличное отношение к нашей стране в рамки идеологии антисоветизма. (Для которой, как известно, коммунизм есть чистое и абсолютное зло, противное гипотетической «природе человека», и поэтому допустимо все, что угодно – но только не он.) Но именно поэтому легко понять, что указанное представление имеет более, чем отдаленное отношение к реальности. В которой историческая Россия – Российская Империя – к началу XX века подошла в состоянии крайне жестокого кризиса. Говорить о его природе тут нет смысла – поскольку тема эта очень и очень большая, и связана она с особенностью общественного устройства послепетровского общества. Поэтому тут можно указать только на то, что указанное устройство в свое время оказалось крайне эффективным, сумев помочь России не только избежать печальной участи колониального или полуколониального существования – как это выглядит, можно понять, вспомнив жалкое положение Китая того же периода. (Сделавшего в свое время ставку на сохранение «дедовских традиций» - и в результате побежденного одним британским полком.) Но и позволило нашей стране войти в состав ведущих держав своего времени, и одновременно - создать самые передовые отрасли производства.

Правда, за счет сохранения архаичного положения основной массы населения и усиления их гнета. (То есть, развитие одних слоев российского общества произошло за счет страданий других. ) Поэтому совершенно очевидно, что данная система имела свой неизбежный конец – тот самый, что так очевиден стал в начале XX века. И никакими попытками «системной модернизации» избежать его не было возможности. Да, госпожа Иванкина пишет о том, что в России этого времени шла бурная модернизация, что изменялась структура общества – но все это было абсолютно недостаточно для столь обширной страны. Достаточно только сказать, что к 1917 году в высших учебных заведениях обучалось всего 135 тыс. человек – при населении в 170 миллионов, а общее число средних учебных заведений не превышало 2 тысяч. Да что там вузы и гимназии – даже начальной школой было охвачено не более 30% детей! С медициной положение было еще хуже – один врач приходился на 6 тыс. человек. Впрочем, самое главное тут даже не это, а то, что и подобное положение было избыточно для существующей экономики. Дело в том, что ни учить, ни лечить огромную массу людей не имело экономического смысла, как не жестоко это звучит - просто потому, что приложить такое количество рабочих рук было просто не к чему.

* * *

И вот тут мы подходим к очень важному моменту. Он состоит в том, что при имеющейся катастрофической нехватке капитала, связанного с крайне низкой продуктивностью господствующего в стране традиционного способа хозяйства, даже существующая в стране слабая «современная система» была чисто искусственной. В том смысле, что основывалась не на «естественных экономических процессах», а на совершенно ином механизме – на том, что можно назвать «принципом Тени». То есть – на уже указанном стремлении высших классов создать тут нечто подобное «просвещенной Европе», на копировании самых передовых достижений запада при полной отсутствии экономической потребности в них. Основной причиной этого было, разумеется, стремление избежать колониальной зависимости – о чем уже было сказано выше. Но по мере развития данной ситуации актуальными становились и иные основания – скажем, «передовая часть» российского общества считала своим долгом обеспечить развитие своей Родины.

Еще раз – люди шли работать на зарплату, намного ниже той, что можно было бы получить «частной практикой», просто потому, что это считалось «нормальным». Люди считали нужным заниматься наукой, медициной или инженерным делом, хотя это не приносило особых доходов. То есть, они не просто оставались в России – при том, что на Западе образованному человеку было намного проще разбогатеть – но и тут старались не гнаться за чинами и богатствами, но занимались развитием страны. И разумеется, были среди них и те, кто считали своим долгом бороться за дальнейшее улучшение жизни революционным путем. Получается крайне парадоксальная вещь – революционеры были порождением ни чего-нибудь, а… самой петровской системы, самой Российской Империи. И развивали они не что-нибудь, а тот самый, «особый» путь – который, на самом деле, никаким особым не был, а представлял собой единственную альтернативу для страны, не вошедшей в «мировое ядро», сохранить свою свободу.

И в этом плане Революция и установление Советской власти было ни чем иным, как… продолжением «русского пути». Не в вульгарном смысле, привычном всяким славянофилам и прочим национал-большевикам – нет конечно, вся эта «общинность» и прочая «народность», столь любимая ими, к реальности имеет очень слабое отношение. Но в смысле всемирноисторическом, в смысле глобальном, в том, что определяет динамику социального развития человечества, и приводит к смене эпох. И «особые условия» России тут сыграли только ту роль, что позволили – а точнее, заставили – русских выбрать указанное направление, поскольку альтернативой было рабство, ассимиляция и, по сути, смерть - как отдельной сущности. Впрочем, как показывает История, на каждом ее моменте кто-то должен делать что-то подобное – чтобы не дать остановится великому процессу развития человечества. И если эта «честь» выпала на нашу страну – то что же, такова ее судьба. В любом случае, разрешение российского суперкризиса, приведшее к созданию СССР, оказалось не только «местной удачей», спасшей Россию от неизбежного распада и «пожирания» соседями. Но и «удачей» всемирноисторической, сумевшей изменить историю так, что от неизбежного тупика и даже, возможно, гибели, она снова смогла повернуть по направлению к восхождению. И дать нам Космос, микроэлектронику, генную инженерию и прочие достижения цивилизации, вместо ожидаемой ядерной войны. (В которую неизбежно скатилась бы война империалистическая при отсутствии СССР.)

* * *

Поэтому утверждать – как это делает Иванкина – о том, что сторонники Советской власти:

«… низводят Россию до слаборазвитых местностей, как бы говоря тем самым: мы ничего не значим, ничего не умеем, лаптем щи хлебаем и треухом занюхиваем…»

есть признак огромного непонимания сути исторического процесса. Ибо Советская власть и есть самое великое достижение России, ее основной вклад в мировой прогресс, вызвавший уже «вторичные вклады», вроде уничтожения фашизма или начала освоения Космоса. И, разумеется, основа ее существования в настоящее время – вместо неизбежной гибели. Правда, одновременно с этим он стал и основанием того тяжелого и сложного положения, что существует сейчас – но это так же естественно: как говориться, не болеют только покойники. Так что единственный вариант «приятной» для нас (то есть, не ставившей перед нами, современными людьми, жизненно важных вопросов) исторической ветки – это ветка с «посмертным существованием России».

С государством-зомби. (Что это такое – см. современную Украину.) Но, разумеется, о данной проблеме надо говорить отдельно. Тут же единственное, что можно сказать – так это то, что зомби, как известно, хороши только в кино…