Почему современный постиндустриализм - это не постиндустриализм?

На самом деле о науке, как о производительной силе, начали активно говорить еще в 1960 годы. Нет, конечно, говорили об этом и раньше - сама указанная идея была высказана еще Карлом Марксом - однако вплоть до указанного периода она воспринималась, скорее, как метафора. Ну да: в стране, где развита наука, развивается и производство. Однако к началу-середине 1960 годов это "метафорическое" представление сменяется "прямым". В том смысле, что люди того времени все чаще замечают, что наука и инженерная деятельность "сама по себе" оказывается мощнейшей производительной системой материальных ценностей.

Связано это было с тем, что т.н. "НИОКР" (научно исследовательская конструкторская работа) для многих - наиболее высокотехнологичных и современных - отраслей в то время начала составлять если не большую, то значительную часть необходимой работу. (Скажем, то же "освоение Космоса" в указанный период было чуть ли не на 100% составлено из этого самого НИОКР.) Ну, а поскольку именно эти отрасли были "на слуху", то создавалось представление о том, что, действительно, ученые и инженеры прямо "своими руками" создают материальные ценности.

Разумеется, данное представление было ложным: т.н. "базовые отрасли" в это время сохраняли свою индустриальную природу. Другое дело, что полеты космических кораблей, реактивных самолетов или запуск атомных электростанций затмевали собой по значимости выплавку стали и чугуна, производство цемента или работу зерновых элеваторов. Последнее виделось или не особенно важным - ну да, элеватор, и что теперь - или не виделось вообще. Отсюда - воспевание физиков-ядерщиков и летчиков-космонавтов (если вести речь о СССР) или ... тех же физиков-ядерщиков и "компьютерных бизнесменов" в США. (На самом деле даже известный образ "сумасшедшего ученого" - один из "вариантов" злодея в "супергеройском кино - содержит тот же посыл "всесилия науки". Которая, оказывается, может "уничтожить весь мир".)

Ну, и разумеется, те, кто хоть как-то пытался разобраться в развитии общества, volens nolens экстраполировали данную тенденцию на будущее, и получали пресловутую "Третью волну". (По названию известной книги Тоффлера.) То есть, то, что принято именовать "постиндустриальное общество" - название которого ввел в оборот именно Тоффлер. В этом обществе "старые индустриальные институты и практики" - от конвейерной сборки до массовой армии - должны были потерять свое значение, передав его институтам и практикам постиндустриальным. То есть, научным и инженерным центрам, которые и должны были бы определять развития социума.

Разумеется, из 1960, 1970 и 1980 годов этот самый "постиндустриальный мир" виделся вполне конкретно: как мир высокой автоматизации производственных процессов, доходящий до полностью безлюдных производств. Удивительно - но подобную "футурологию" принимало большинство и Западного и Советского блоков. Да, была разница: в "западном варианте" предполагалось, что это станет результатом развития "свободного бизнеса", в "советском" же - что это будет сделано благодаря правительственной программе. Но сути данный момент не менял: то, что "роботы будут в будущем делать всю тяжелую и монотонную работу", выглядело практически аксиомой.

Причем, не только в "медийном плане" - то есть, в плане публикаций "образов будущего" в газетах, книгах, журналах и фильмах. Нет, разрабатывались долговременные "производственные программы", планировалось выделение денег на автоматизацию производства и будущие прибыли за счет многократно выросшей производительности труда. (А так же - на Западе - разрабатывался вопрос о том, "чем занять" ставших ненужными промышленных рабочих.)

Однако в реальности все пошло совсем не так. Причем, первые звоночки этой "нетаковости" прозвенели еще в середине 1980 годов, когда стало понятным, что изначально "заложенный" темп роботизации не выдерживается. Причем, что интересно: это происходило на фоне активного развития микроэлектронной и вычислительной техники, что должно было априори снизить стоимость автоматов и сделать их много доступнее. Но этого не происходило. Более того, уже в это время наметилось значительное снижение скорости внедрения производственных инноваций: например, те же станки ЧПУ так и не смогли к концу десятилетия заменить станки "обычные" - как это планировалось изначально. (Про то же, что случилось с атомной энергетикой "после Чернобыля", лучше не вспоминать вообще.)

Но зато именно в 1980 годы, а точнее, в 1985-1995, наблюдался, наверное, наивысший темп "ввода" бытовых новаций ( Read more... )