О власти мифов в современном мире. Часть вторая

Итак, «мифологическая реальность» может – как было сказано в прошлом посте – успешно существовать только в условиях «избыточной устойчивости». То есть – тогда, когда существует возможность демпфировать любые ошибки, совершаемые на основании представлений, основанных на этой самой реальности. Т.е. миф в данном случае – это именно модель существующего мира, имеющая значительные расхождения с последним. (В связи с несовершенством моделирования.) Кстати, все «классические» мифы – т.е. миропредставления народов на определенном этапе развития – в значительной части под это определение прекрасно попадают. (И да – их существование так же основывается на указанном эффекте. В том смысле, что все эти сложные космогонические и онтологические системы вместе с множеством ритуалов и жрецов могли существовать только тогда, когда традиционное крестьянское хозяйство обеспечивало достаточно ресурсов.)

Поэтому можно сказать, что необходимым условием существования «мифологического представления» в позднем СССР выступает то самое «безопасное общество», о котором уже столько всего было сказано. Но только необходимым – для того, чтобы оно полностью захватило общественное сознание, одного чувства безопасности недостаточно. Собственно, именно поэтому само по себе «безопасное общество» ни в коем случае не является «злом» - т.е., явлением, ведущим к деградации – как это полагают некоторые сторонники «аскетизма». Более того, именно достижение указанного состояния выступает необходимым для обеспечения фундаментального «броска вперед» - к более совершенной общественной системе. Но одновременно с этим – в полном соответствии с законами диалектики – оно открывает возможность для страшного падения при определенных условиях.

А именно – при условиях того, что данное общество и его члены не будут иметь некий общепринятый проект будущего развития. Поскольку, будучи лишенное «естественного механизма» убирания ошибочных путей – в виде убирания личностей и систем, эти пути выбравших – подобное социальное устройство неизбежно приводит к накоплению энтропии. Более того, поскольку «мифологическое миропонимание» на короткой дистанции всегда выгоднее, нежели понимание «материалистическое», то с огромной долей вероятности будет выбираться именно оно. Причем, чем дальше – тем сильнее, так как «мифологическая картина мира» по определению упрощена. Ну, в самом деле: намного легче принести в жертву животное (или, даже, человека) для того, чтобы вызвать дождь, нежели заниматься устройством систем ирригации. Или – если вести речь о совсем недавнем времени – намного проще «создать условия для повышения экономической активности», нежели проводить модернизацию народного хозяйства. (Как там сказали сторонники Либермана Косыгину: «наша реформа будет иметь стоимость бумаги, на которой она напечатана». А «противостоящий» им проект ОГАС Глушкова требовал миллиардных инвестиций.)

* * *

Таким образом, можно сказать, что основной проблемой позднесоветского общества, приведшего для него к полной «потере реальности», послужило именно отсутствие стремления к дальнейшему развитию. Тот самый «застой», о котором так много было чего сказано. Впрочем, указанная мысль так же не является какой-либо тайной: о том, что основная проблема после 1960 годов состояла в том, что советское общество стало слишком консервативным, говорили многие еще в указанный период. (Собственно, понимание того, что и образование «серой зоны», и рост иерархичности советского общества, и даже скрытая инфляция представляет собой следствие именно указанного момента, было очевидно многим.) Более того: пресловутая «Перестройка» - приведшая впоследствии к развалу страны – начиналась именно под лозунгами «обеспечения нового проекта развития». Закончилась же, как известно, на совершенно противоположной «ноте» -( Read more... )