![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anlazzПо наводке Максима Слепова прочитал еще один пост о том, что «в будущем 80% населения будет лишними». Наверное, не надо говорить, что данная идея очень популярна среди правых – скажем, тот же Фритцморген любит поминать ту тяжелую судьбу, что ждет миллионы водителей после начала массового применения автопилотов. (Впрочем, примерно то же самое он заявляет и об остальных представителях физического и умственного труда – разумеется, за исключением наивысшей человеческой расы: игроков в компьютерные игры.) Так вот – оказывается, нечто подобное могут утверждать и левые. Которым, разумеется, тех людей, которые попадут в роковые 80% жаль еще больше, нежели Фритцморгену – но поделать они все равно ничего не могут. Ведь так развивается прогресс.
А прогресс - как известно каждому уважающему себя нашему современнику – не важно, правый он или левый – остановить невозможно. Или можно – но только ценой впадения в варварство, как, например, происходит на том же Ближнем Востоке. Поэтому, volens nolens, но извольте отправить 80% в утиль. Чтобы там БОД получали – в лучшем случае, ну, а в худшем – на подножном корму жили. Кур и кроликов себе выращивали и т.д.( Кстати, интересно – но дававшие данные советы люди примерно представляют, как это: держать кур и кроликов. В том смысле, что данные представители живой природы не только обеспечивают своим хозяевам яйца, мясо и ценный мех – но еще и кушают для обеспечения данного процесса. )
Впрочем, если честно, то не стоит поголовно обвинять всех утверждающих подобное в том, что они надеются пролезть в оставшиеся 20%. (Тем более, что, например, в указанном посте утверждается, что и данные «счастливчики» вряд ли будут почивать на лаврах.) На самом деле, проблема гораздо сложнее – и интереснее, поскольку связана она с известной способностью человека предсказывать будущее. (Как уже говорилось, именно она выступает родовым качеством разума.) А так же – с тем, как он может это делать. Потому, что, как правило, используется простейший «прием» подобного предсказания, состоящий в механическом переносе текущей ситуации в будущее, основанный на «линейной экстраполяции». При которой будущее оказывается тем же настоящим – только более совершенны, более комфортным и т.д. Более того: обыкновенно – делая эту экстраполяцию – ограничиваются какой-то одной стороной реальности. (В основном – т.н. «техническим прогрессом».) Собственно, подавляющая часть фантастических произведений построена именно таким образом – там действуют люди, целиком и полностью соответствующие временам написания произведения. (Причем, не только «внутренне», но и внешне: в смысле, носят ту же одежду, едят те же блюда, слушают ту же музыку, носят те же имена, которые были популярны в окружении автора.)
* * *
Но для фантастики такое допущение не слишком мешает – в конце концов, основной смысл художественных произведений состоит в попытках решения именно текущих проблем. (Это если опустить смысл заработка денег.) Однако, если речь идет о попытках «серьезного» рассмотрения проблем – т.е. футурологии – то положение меняется. И футуролог, твердо уверенный в том, что будущее будет таким же, как настоящее – только более совершенное, более комфортное, более технологически развитое – на самом деле теряет всякий смысл так именоваться. Поскольку главный принцип, определяющий изменения окружающего мира, состоит в том, что «все связано со всем». В том смысле, что изменения одних систем неизбежно приводят к изменению всех остальных. (Причем, уровень изменения может быть и «положительным», и «отрицательным» - т.е., менее совершенные системы могут «заставить» более совершенную систему «вернуться» обратно. Впрочем, в реальности подобное «архаизирующее» изменение обычно временно – поскольку меняются системы не абы как, а под воздействием имеющихся проблем. И значит, «консервативный поворот» всего лишь откладывает будущее изменение.)
Впрочем, понятно, что рассматривать динамику системных изменений надо отдельно. Тут же можно упомянуть только то, что в при учете всего вышесказанного «обойтись» прогнозированием развития всего лишь одной стороны нашей жизни – например, ростом производительности труда, как это было сделано в приведенном примере – оказывается невозможным. Поскольку последняя должна «потянуть» за собой целый спектр перестроений самых различных вещей – включая такие, на первый взгляд, «консервативные», как человеческая психика. В любом случае, отсюда вытекает полная невозможность рассматривать «мир будущего», как нашу современность, но более технически совершенную, комфортную и удобную. Поскольку этот мир, по умолчанию, будет совершенно иным.
Разумеется, он будет более совершенным и комфортным – поскольку это определяется глубинными законами развития. (О которых надо говорить отдельно.) Но структура его – в том числе, и структура потребностей – окажется совершенно иной. В рамках которой удовлетворение того, что кажется важным для нас – пусть даже с эффективностью, несравнимой с современной – неизбежно окажется не просто недостаточным, но, скорее всего, вообще малозначимым. Это свойство развития, кстати, очень хорошо легко можно увидеть на примере «футурологии прошлого». В том смысле, что человек прошлого так же старался понять, что будет важным для него завтра – и создавал прекрасные образы «идеальных городов». Более того – если этот «человек» оказывался принадлежащим к верхам общества, то он вполне мог попытаться воплотить свои мечты в жизнь.
В любом случае, возникали забавные образы – прекрасные города, в плане проектирования которых огромное количество времени было затрачено на то, чтобы получить «идеальные» транспортные пути (например, каналы), прекрасные здания, подчиняющиеся принципам «золотого сечения», храмы и сады, фонтаны и места для гуляния. В общем, все, что казалось важным просвещенному королю или иному властителю. Но при этом совершенно не подразумевалось – пардон - отхожих мест. Ну, а что: принцессы (короли, герцоги, графы и т.д.) не какают! В смысле, какают, конечно – но это проблемы не их, а бесчисленных слуг, кои и должны думать о том, куда девать, простите, отходы августейшей жизнедеятельности. В результате чего вплоть до середины XIX столетия все новые строительства и перестройки старого оказывались поразительным образом лишены той же канализации. (Которая, как известно, была доступна еще жителям Древнего Рима.) Причем, это касалось даже такого «развитого» города, как Лондон – коему потребовалась пресловутая «Великая вонь» для того, чтобы до лондонцев дошло понимание того, что дерьмо надо вывозить «за пределы» города. (До того его сливали просто в Темзу – если речь шла о локальной канализационной трубе. Или же вывозили ту же из отхожих ям.)
* * *
Этот простейший пример прекрасно показывает, как бессмысленна идей «футурологии продолженного настоящего» - которая совершенно не способна обращать внимание на важнейшие и очевиднейшие на первый взгляд вещи. В результате чего фонтаны и парковые скульптуры оказываются нужными – а сортиры нет. Но не так ли люди будущего будут смотреть на нас – упершихся в какие-то определенные типы потребностей – и не замечающих других. Ведь, собственно, те же сторонники «вспоглощающей информатизации» - достигающей своего апогея в пресловутой Big Data – поступают так же, как представители правящего класса прошлого, считающие, что массовый охват населения религиозными сооружениями позволит им вечно контролировать последние. А те, кто считает, будто будущее проявится, прежде всего, в виде более совершенных смартфонов и прочих «средств обработки информации», напоминают людей прошлого, уверенных в том, что через сто лет мир достигнет невероятного совершенства в плане производства ломберных столов, производстве дамских украшений и организации клубов для джентльменов.
В то время, как «неджентльмены» - и их потребности, разумеется – в круг рассмотрения даже не входят. Впрочем – хочу сделать еще одно маленькое отступление – был один мыслитель, который решил честно рассмотреть движение к будущему, с учетом «движения» всех общественных слоев. И даже написал об этом книгу. Это Герберт Уэллс с его «Машиной времени». (Да и «Войной миров» тоже – если учесть, что марсианин там – «человек миллионного года».) Получилось – если кто помнит –жутковато, безо всякого этого «сахара», характерного для любителей «ломберных столов» и дамских сережек. А точнее – просто жутко, примерно так же, как происходит у нынешних «честных футурологов» с планом предсказания будущего. Но, что самое главное, с реальным течением мировой истории «мир машины времени» так же не имеет ничего общего. Поскольку примерно в то же время, когда писалась «машина» и «война миров» (с вампирами-хозяевами), в мире стали очевидными процессы, которые полностью обрушили прежнюю «карту потребностей», и создали новую.
В рамках которой необходимым стало, прежде всего, обеспечение всех граждан гарантированными витальными потребностями – начиная с отопления и заканчивая медициной. То есть – появился мир, кардинально отличающийся от того, что был характерен той же Европе в течение последних нескольких столетий. Разумеется, говорить о нем надо отдельно – и, если честно, уже столько было сказано – однако одно тут совершенно очевидно: этот мир не был «улучшенным продолжением» мира, существовавшего до 1914 года. (По крайней мере, для подавляющей части населения.) Более того, для человека из этого самого 1914 многое в том же 1934 (не говоря уж о 1954) году показалось бы не просто странным, но просто невозможным. (Особенно в СССР – однако и за его пределами изменений хватало.) Причем, не просто в «глобальных вещах» - но и в быту. (Скажет, уже тогда началось кардинальное упрощение быта «верхних сословий» - правда, «хозяева жизни» еще пытались показывать «класс», но даже этот «класс» был на порядок ниже, нежели в прошлом. Скажем, ни один Рокфеллер или Вандербильд на своих приемах не мог показать той роскоши, которую имел тот же российский царский двор: в плане просаживать миллионы они были котятами по сравнению с тем же Николаем Вторым и его супругой.)
* * *
И одновременно с этим мир оказался буквально переполненным некими глобальными проектами – транспортными, энергетическими, производственными и т.д. Которые на порядки превысили все, что было создано до этого – и полностью преобразовали планету. (Одна «зеленая революция» чего стоит.) Причем, в это строительство оказались вовлечены десятки миллионов людей, освобождающихся от модернизации сельского хозяйства и ликвидации института массовой прислуги. (А так же от интенсификации множества «прежних» профессий – вроде пошива одежды и выпечки хлеба.) Поэтому – если брать «пик» того самого «нового мира» - никаких «лишних людей» тут просто не оказалось, несмотря на все увеличение производительности труда и одновременно – взрывной рост населения. (И, следовательно, не случилось никакой потребности «упрятать под землю» всю эту чернь – как это случилось с уэлсовскими морлоками.) Скорее, наоборот – пришлось привлекать людей из неохваченных массовой модернизацией местности. (Скажем, Германия еще с 1960 годов начала завозить себе турок, Франция – арабов, а Великобритания – пакистанцев.)
Ну, а в самих «развитых странах» безработица стала считаться уделом маргиналов. (Ее уровень не превышал 2-3% - в то время, как в предыдущем столетии достигал 20-30%) И так продолжалось до тех пор, пока указанный подъем не сменился стагнацией и спадом – по не раз уже рассмотренным причинам. Но даже это «движение к деградации», как было сказано в начале, не может считаться окончательным. (Еще раз: «деградационные» процессы никогда не бывают окончательными. Потому, что «откатившись на виток назад», система снова оказывается перед теми же проблемами, что когда-то заставили ее двигаться вперед.) Так что нынешнее состояние неизбежно – еще раз, неизбежно – сменится чем-то иным. А точнее – не «чем-то», а вполне прогнозируемым движением, должным разрешить основные проблемы текущего состояния. Причем, разрешить совершенно очевидным образом – приведя к изменениям состояния мира на том же уровне, как и в 1917 году. Но, разумеется, об этом надо говорить отдельно.
Тут же, завершая все вышесказанное, можно сказать только то, что данные изменения в любом случае будут иметь совершенно иную форму, нежели прогнозируемое «методом продления настоящего» превращение 80% населения в лишних людей. (А уж тем более – столь «любимое» тем же Лопатниковым «уничтожение черни» на манер «Дикого помещика». Которое, к счастью, невозможно по фундаментальным причинам бытия.) И это, разумеется, не может не радовать…
А прогресс - как известно каждому уважающему себя нашему современнику – не важно, правый он или левый – остановить невозможно. Или можно – но только ценой впадения в варварство, как, например, происходит на том же Ближнем Востоке. Поэтому, volens nolens, но извольте отправить 80% в утиль. Чтобы там БОД получали – в лучшем случае, ну, а в худшем – на подножном корму жили. Кур и кроликов себе выращивали и т.д.( Кстати, интересно – но дававшие данные советы люди примерно представляют, как это: держать кур и кроликов. В том смысле, что данные представители живой природы не только обеспечивают своим хозяевам яйца, мясо и ценный мех – но еще и кушают для обеспечения данного процесса. )
Впрочем, если честно, то не стоит поголовно обвинять всех утверждающих подобное в том, что они надеются пролезть в оставшиеся 20%. (Тем более, что, например, в указанном посте утверждается, что и данные «счастливчики» вряд ли будут почивать на лаврах.) На самом деле, проблема гораздо сложнее – и интереснее, поскольку связана она с известной способностью человека предсказывать будущее. (Как уже говорилось, именно она выступает родовым качеством разума.) А так же – с тем, как он может это делать. Потому, что, как правило, используется простейший «прием» подобного предсказания, состоящий в механическом переносе текущей ситуации в будущее, основанный на «линейной экстраполяции». При которой будущее оказывается тем же настоящим – только более совершенны, более комфортным и т.д. Более того: обыкновенно – делая эту экстраполяцию – ограничиваются какой-то одной стороной реальности. (В основном – т.н. «техническим прогрессом».) Собственно, подавляющая часть фантастических произведений построена именно таким образом – там действуют люди, целиком и полностью соответствующие временам написания произведения. (Причем, не только «внутренне», но и внешне: в смысле, носят ту же одежду, едят те же блюда, слушают ту же музыку, носят те же имена, которые были популярны в окружении автора.)
* * *
Но для фантастики такое допущение не слишком мешает – в конце концов, основной смысл художественных произведений состоит в попытках решения именно текущих проблем. (Это если опустить смысл заработка денег.) Однако, если речь идет о попытках «серьезного» рассмотрения проблем – т.е. футурологии – то положение меняется. И футуролог, твердо уверенный в том, что будущее будет таким же, как настоящее – только более совершенное, более комфортное, более технологически развитое – на самом деле теряет всякий смысл так именоваться. Поскольку главный принцип, определяющий изменения окружающего мира, состоит в том, что «все связано со всем». В том смысле, что изменения одних систем неизбежно приводят к изменению всех остальных. (Причем, уровень изменения может быть и «положительным», и «отрицательным» - т.е., менее совершенные системы могут «заставить» более совершенную систему «вернуться» обратно. Впрочем, в реальности подобное «архаизирующее» изменение обычно временно – поскольку меняются системы не абы как, а под воздействием имеющихся проблем. И значит, «консервативный поворот» всего лишь откладывает будущее изменение.)
Впрочем, понятно, что рассматривать динамику системных изменений надо отдельно. Тут же можно упомянуть только то, что в при учете всего вышесказанного «обойтись» прогнозированием развития всего лишь одной стороны нашей жизни – например, ростом производительности труда, как это было сделано в приведенном примере – оказывается невозможным. Поскольку последняя должна «потянуть» за собой целый спектр перестроений самых различных вещей – включая такие, на первый взгляд, «консервативные», как человеческая психика. В любом случае, отсюда вытекает полная невозможность рассматривать «мир будущего», как нашу современность, но более технически совершенную, комфортную и удобную. Поскольку этот мир, по умолчанию, будет совершенно иным.
Разумеется, он будет более совершенным и комфортным – поскольку это определяется глубинными законами развития. (О которых надо говорить отдельно.) Но структура его – в том числе, и структура потребностей – окажется совершенно иной. В рамках которой удовлетворение того, что кажется важным для нас – пусть даже с эффективностью, несравнимой с современной – неизбежно окажется не просто недостаточным, но, скорее всего, вообще малозначимым. Это свойство развития, кстати, очень хорошо легко можно увидеть на примере «футурологии прошлого». В том смысле, что человек прошлого так же старался понять, что будет важным для него завтра – и создавал прекрасные образы «идеальных городов». Более того – если этот «человек» оказывался принадлежащим к верхам общества, то он вполне мог попытаться воплотить свои мечты в жизнь.
В любом случае, возникали забавные образы – прекрасные города, в плане проектирования которых огромное количество времени было затрачено на то, чтобы получить «идеальные» транспортные пути (например, каналы), прекрасные здания, подчиняющиеся принципам «золотого сечения», храмы и сады, фонтаны и места для гуляния. В общем, все, что казалось важным просвещенному королю или иному властителю. Но при этом совершенно не подразумевалось – пардон - отхожих мест. Ну, а что: принцессы (короли, герцоги, графы и т.д.) не какают! В смысле, какают, конечно – но это проблемы не их, а бесчисленных слуг, кои и должны думать о том, куда девать, простите, отходы августейшей жизнедеятельности. В результате чего вплоть до середины XIX столетия все новые строительства и перестройки старого оказывались поразительным образом лишены той же канализации. (Которая, как известно, была доступна еще жителям Древнего Рима.) Причем, это касалось даже такого «развитого» города, как Лондон – коему потребовалась пресловутая «Великая вонь» для того, чтобы до лондонцев дошло понимание того, что дерьмо надо вывозить «за пределы» города. (До того его сливали просто в Темзу – если речь шла о локальной канализационной трубе. Или же вывозили ту же из отхожих ям.)
* * *
Этот простейший пример прекрасно показывает, как бессмысленна идей «футурологии продолженного настоящего» - которая совершенно не способна обращать внимание на важнейшие и очевиднейшие на первый взгляд вещи. В результате чего фонтаны и парковые скульптуры оказываются нужными – а сортиры нет. Но не так ли люди будущего будут смотреть на нас – упершихся в какие-то определенные типы потребностей – и не замечающих других. Ведь, собственно, те же сторонники «вспоглощающей информатизации» - достигающей своего апогея в пресловутой Big Data – поступают так же, как представители правящего класса прошлого, считающие, что массовый охват населения религиозными сооружениями позволит им вечно контролировать последние. А те, кто считает, будто будущее проявится, прежде всего, в виде более совершенных смартфонов и прочих «средств обработки информации», напоминают людей прошлого, уверенных в том, что через сто лет мир достигнет невероятного совершенства в плане производства ломберных столов, производстве дамских украшений и организации клубов для джентльменов.
В то время, как «неджентльмены» - и их потребности, разумеется – в круг рассмотрения даже не входят. Впрочем – хочу сделать еще одно маленькое отступление – был один мыслитель, который решил честно рассмотреть движение к будущему, с учетом «движения» всех общественных слоев. И даже написал об этом книгу. Это Герберт Уэллс с его «Машиной времени». (Да и «Войной миров» тоже – если учесть, что марсианин там – «человек миллионного года».) Получилось – если кто помнит –жутковато, безо всякого этого «сахара», характерного для любителей «ломберных столов» и дамских сережек. А точнее – просто жутко, примерно так же, как происходит у нынешних «честных футурологов» с планом предсказания будущего. Но, что самое главное, с реальным течением мировой истории «мир машины времени» так же не имеет ничего общего. Поскольку примерно в то же время, когда писалась «машина» и «война миров» (с вампирами-хозяевами), в мире стали очевидными процессы, которые полностью обрушили прежнюю «карту потребностей», и создали новую.
В рамках которой необходимым стало, прежде всего, обеспечение всех граждан гарантированными витальными потребностями – начиная с отопления и заканчивая медициной. То есть – появился мир, кардинально отличающийся от того, что был характерен той же Европе в течение последних нескольких столетий. Разумеется, говорить о нем надо отдельно – и, если честно, уже столько было сказано – однако одно тут совершенно очевидно: этот мир не был «улучшенным продолжением» мира, существовавшего до 1914 года. (По крайней мере, для подавляющей части населения.) Более того, для человека из этого самого 1914 многое в том же 1934 (не говоря уж о 1954) году показалось бы не просто странным, но просто невозможным. (Особенно в СССР – однако и за его пределами изменений хватало.) Причем, не просто в «глобальных вещах» - но и в быту. (Скажет, уже тогда началось кардинальное упрощение быта «верхних сословий» - правда, «хозяева жизни» еще пытались показывать «класс», но даже этот «класс» был на порядок ниже, нежели в прошлом. Скажем, ни один Рокфеллер или Вандербильд на своих приемах не мог показать той роскоши, которую имел тот же российский царский двор: в плане просаживать миллионы они были котятами по сравнению с тем же Николаем Вторым и его супругой.)
* * *
И одновременно с этим мир оказался буквально переполненным некими глобальными проектами – транспортными, энергетическими, производственными и т.д. Которые на порядки превысили все, что было создано до этого – и полностью преобразовали планету. (Одна «зеленая революция» чего стоит.) Причем, в это строительство оказались вовлечены десятки миллионов людей, освобождающихся от модернизации сельского хозяйства и ликвидации института массовой прислуги. (А так же от интенсификации множества «прежних» профессий – вроде пошива одежды и выпечки хлеба.) Поэтому – если брать «пик» того самого «нового мира» - никаких «лишних людей» тут просто не оказалось, несмотря на все увеличение производительности труда и одновременно – взрывной рост населения. (И, следовательно, не случилось никакой потребности «упрятать под землю» всю эту чернь – как это случилось с уэлсовскими морлоками.) Скорее, наоборот – пришлось привлекать людей из неохваченных массовой модернизацией местности. (Скажем, Германия еще с 1960 годов начала завозить себе турок, Франция – арабов, а Великобритания – пакистанцев.)
Ну, а в самих «развитых странах» безработица стала считаться уделом маргиналов. (Ее уровень не превышал 2-3% - в то время, как в предыдущем столетии достигал 20-30%) И так продолжалось до тех пор, пока указанный подъем не сменился стагнацией и спадом – по не раз уже рассмотренным причинам. Но даже это «движение к деградации», как было сказано в начале, не может считаться окончательным. (Еще раз: «деградационные» процессы никогда не бывают окончательными. Потому, что «откатившись на виток назад», система снова оказывается перед теми же проблемами, что когда-то заставили ее двигаться вперед.) Так что нынешнее состояние неизбежно – еще раз, неизбежно – сменится чем-то иным. А точнее – не «чем-то», а вполне прогнозируемым движением, должным разрешить основные проблемы текущего состояния. Причем, разрешить совершенно очевидным образом – приведя к изменениям состояния мира на том же уровне, как и в 1917 году. Но, разумеется, об этом надо говорить отдельно.
Тут же, завершая все вышесказанное, можно сказать только то, что данные изменения в любом случае будут иметь совершенно иную форму, нежели прогнозируемое «методом продления настоящего» превращение 80% населения в лишних людей. (А уж тем более – столь «любимое» тем же Лопатниковым «уничтожение черни» на манер «Дикого помещика». Которое, к счастью, невозможно по фундаментальным причинам бытия.) И это, разумеется, не может не радовать…
